Воевал подо Ржевом

Петряков Степан Иванович

Вот она, гроза для немецких захватчиков

Чуть дрожащими пальцами Тамара Степановна Александрова перебирает семейные реликвии — фотографии, благодарности, орденские планки, треугольник солдатского письма, пластинку... Все они  “родом” из “сороковых, грозовых”. И все — память об отце Степане Ивановиче Петрякове, ушедшем из жизни в восьмидесятилетнем возрасте.
Сегодня, по прошествии 65 лет со Дня Победы и 69 с начала Великой Отечественной войны, важны и существенны любые “свидетели” тяжелейших для нашей страны времен. Разглядываю принесенные в редакцию фотографии. На одной — красивый, строгий  мужчина в военной форме, напоминающий актера Вячеслава Тихонова в роли Штирлица. Это Степан Иванович. А на другой — необычного вида машина и пояснение на обороте: “Вот она,  гроза  для немецких захватчиков. Советские солдаты любовно назвали ее “Катюшей”.
Сохранили в семье Александровых и благодарность командира части Фрича гвардии старшему лейтенанту  Петрякову за взятие Берлина, датированную маем 1945 года, и пластинку в обветшавшем бумажном конверте с  надписями-росписями. “Отец до конца жизни поддерживал связь с однополчанами, — опережает мой вопрос Тамара Степановна. — И эту пластинку, думаю, вручили всем, кто при­ехал на встречу, уже после окончания войны”.  На виниловом диске песни военных лет, давно ставшие  всенародно любимыми: “Давно мы дома не были”, “Заветный камень”, “Темная ночь”, “Ой, туманы мои, рас­туманы”...
Тамара Степановна позаботилась о том, чтобы история жизни ее отца не была предана забвению. “Когда стали продавать дом в Нижегородской области, — рассказывает она, — я разобрала все оставшиеся после смерти папы бумаги. Что-то привезла в Новочебоксарск, что-то сберегла в доме мужа в соседней деревне. Думала о детях и внуках”.
И для них, оказалось, писал в год тридцатилетия Победы их дед и прадед, отвечая  на вопросы  следопытов из Ржева,  города,  увековеченного  в стихотворении Александ­ром Твардовским. Степан Иванович Петряков тоже там воевал.
“Наш 15-й отдельный гвардейский минометный дивизион был сформирован в октябре — начале ноября 1941 года в Москве, — вспоминал он 35 лет назад. — Первые боевые действия  по обороне Москвы  мы начали под Клином и Солнечногорском. В декабре наступали на Ржевском направлении, освободили Волоколамск и другие населенные пункты.
В марте 1942 года на станции Сычевка был сформирован 59-й гвардейский минометный полк. В его составе наш 15-й ГМД  находился до конца войны. Сначала я был командиром радиоотделения  взвода управления 15-го ГМД, затем помощником начальника связи дивизиона с воинским званием старший сержант.
В наступательных боях за освобождение Ржева при форсировании реки Вазуза выбыл из строя начальник связи лейтенант Васильев.  Тогда командир дивизиона  майор Мищенко командование возложил на меня, о чем несколько позднее было закреплено приказом по гвардейской минометной части с присвоением офицерского звания. За боевые действия под Москвой я награжден медалью “За отвагу”.
Вот так скупо, без пафоса, рассказывал Петряков о боях, которые стали одним из самых кровавых эпизодов Великой
Отечественной войны: общие потери Красной Армии только по официальным данным превысили миллион человек. А еще в его боевой биографии были сражения за Лодзь,  Томашов, Гостынин, Ленчицу, Варшаву.  И награды — медали “За освобождение Варшавы”, “За оборону Советского Заполярья”, “За оборону Москвы”, “За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.”, ордена Красной Звезды и Отечественной войны.
В Берлин 35-летний Степан Иванович Петряков вошел гвардии старшим лейтенантом.
Дома его ждали жена и  трое детей.