Кто направит на путь истинный?

Ренате 12. Хотя сама об этом она почти забыла. Те два с половиной месяца, которые прошли с момента ее последнего дня рождения, позволили девочке вообразить, что ей уже на год больше. Именно поэтому всем своим новым знакомым она многозначительно говорила: “Мне тринадцать…”
Статусы и фотографии на ее страничке в популярной сети шокировали откровенностью, хотя мало кто говорил ей в глаза об этом. Ну разве что одноклассницы робко намекали на вызывающее поведение, но они-то точно не в числе Ренатиных авторитетов, чтобы к ним прислушиваться!
Девочка жила с матерью. Не сказать, что Рената мечтала именно о такой маме, но ей вполне можно было доверять. Она разрешала дочери то, что не позволяли родители ее подругам и одноклассницам. К примеру, заводить знакомства с мальчиками постарше, краситься, носить вызывающую одежду.
Мама знала, что дочь уже пробовала курить. Ну да, иногда ругается матом, тусуется в компаниях, где не обходится без пива. В таких случаях женщина вспоминала себя в ее годы. Ведь ей тоже тогда хотелось всего этого, но все было под запретом, и приходилось воевать со взрослыми. Казалось, родители безнадежно отстали от жизни и поэтому не понимают ее. Уж она-то разбирается что к чему и не будет докучать дочери нравоучениями. Пусть живет как хочет! Правда, окружающим казалось, что мама больше занята личной жизнью, чем проблемами ребенка, но в дела семьи не вмешивались.
Конечно, была еще школа. И, кстати, неплохая. Мама считала, здесь дочь в надежных руках, и могла иногда прихвастнуть перед знакомыми, что Рената учится “в хорошей школе” и совсем даже неплохо. Действительно, девочка справлялась с учебой. Наверное, именно поэтому педагоги не пытались наставлять Ренату на путь истинный. Учится же — и слава богу!
На дискотеке на одном из школьных вечеров шестиклассница предстала “во всей красе”: лаковые ярко-красные сапоги на каблуках, коротенький топик на бретельках, лосины… Косметику на лице можно было принять за театральный грим. Учителя опять ничего ей не сказали, хотя переглядывались и обсуждали потом между собой этот ее “боевой” облик в кабинетах, негласно решив: причем тут школа, ведь у девочки есть мама.
...А Рената с каждым днем все больше чувствует себя отвергнутой и не может понять, почему ее осмеивают окружающие и старшеклассники. Интересно, кто все-таки должен открыть ей глаза, сказать правду?