Суровое детство

Мы не ужинаем все вместе, у нас не бывает семейных советов. Моего мнения никто никогда не спрашивает. Мы не строим совместных планов на выходные, не выезжаем на пикники, не дискутируем, не обсуждаем последний фильм Тарантино, не решаем, что для бабушки лучше: город или деревня. Не уступаем друг другу и не просим о помощи.
Мы только создаем видимость идеальной семьи, когда при гостях мило улыбаемся друг другу. Я устала от этого. Мне с бабушкой в шесть  раз интереснее, если честно.
Сколько бы в нас ни было сантиметров и килограммов, мы все те же дети, которые нуждаются в помощи мамы. Даже шест­надцати-, семнадцати- и двадцатилетних надо иногда баловать. Дарить им шоколадки, покупать машинки и куклы Барби. Да, теперь наши игрушки изменились, а вот желание получать подарки не исчезло.
Раньше, когда родители возвращались с работы, я бежала встречать их, интересовалась, как прошел их день, рассказывала, какой Петя дурачок, дергает меня за косички, и что я получила “5” по пению (хотя петь не умею). Сейчас, после прихода родителей, я на стандарт­ное: “Привет, как дела?” отвечаю: “Привет, все нормально”. И спокойно отправляюсь в свою комнату.
С большим комом в горле иду к званому ужину, предварительно натянув маску, ведь “Даша уже большая девочка и примерная ученица”. Пафосно целую подруг мамы и собираюсь слушать ближайшие три  часа, как плохо на кожу влияет солярий и что новая диета “не есть ничего вообще” действительно работает, а также “какая Даша молодец, в школе все хвалят ее за активность”.
Надоело! В обычной жизни я такая, какая есть. И только дома примеряю всевозможные маски. Когда от этого занятия начинает подташнивать, не находя другого выхода, убегаю к бабушке. Там всегда меня ждут большая кружка чая с ромашкой, чистое белье, любимая детская пижама… На самом почетном месте портрет дедушки и разговоры всю ночь о чем-то замечательном.
Даша Куракова.