В минувший День защитника Отечества домашний телефон Розы ЗАИКИНОЙ разрывался от поздравлений. Впрочем, ни к службе в армии, ни к Вооруженным силам наша сегодняшняя героиня отношения не имеет. Многочисленные знакомые, родственники, ученики и коллеги 23 февраля поздравляли Розу Васильевну с 90-летием. О себе и своих жизненных перипетиях ветеран педагогического труда рассказала в интервью журналисту газеты “Грани”.
— Жизнь моих родителей в начале тридцатых годов XX века была связана с речным флотом. Отец работал на пароходе то ли механиком, то ли кочегаром, часто брал маму с собой. Так получилось, что родилась я в Астрахани, а детство и юность провела в поселке Затон им. Жданова (сейчас поселок Окский), где пароход становился на зимовку. Находился населенный пункт на правом, высоком берегу Оки, километрах в тридцати от Горького.
— Чья была идея назвать вас Розой?
— Папина, а мама вроде как согласилась. Отец был душой компании, гармонистом, ни один праздник не обходился без него. Думаю, оттого он и пострадал. Сказал что-то лишнее не в той компании. В 1939 году, когда за ним пришли, он работал на судоремонтном заводе слесарем. Однажды ночью к нам вломились с обыском, перевернули все вверх дном, отца забрали. Судила его особая тройка НКВД, дали 8 лет лагерей.
Отец вернулся с Колымы после войны, а реабилитировали его уже после смерти Сталина.
— Чем запомнились военные годы?
— Бомбежками Горьковского автозавода в 1941-1943 годах. Самолеты фашистов, бомбившие ГАЗ, пролетали над нашим поселком. Особенно сильные бомбежки были в июне 1943 года. Казалось бы, линия фронта к тому времени уже отодвинулась от Москвы, налетов никто не ожидал. Сейчас понятно, что тогда, перед битвой на Курской дуге, немцы пытались уничтожить завод, выпускавший в том числе корпуса для мин и снарядов, колеса для артиллерийских орудий и катки для танков. Помню, как под утро полыхало в той стороне, где находились корпуса завода. С нашего, высокого, берега Оки зарево было хорошо видно.
— Расскажите, что за история связана с вашим вторым именем?
— По документам я всегда была Розой. Однако во время крещения священник отказался нарекать младенца “басурманским” именем, и крестили меня Валентиной. Родственникам мамы имя Роза не нравилось, и дома, потом и в школе, сначала в четырехлетке в нашем поселке, а потом и в средней школе, расположенной в соседней деревне, все меня звали Валей. Да и свидетельство о рождении куда-то затерялось. Впервые документ потребовался, когда нужно было оформлять аттестат о среднем образовании. Запросили копию по месту рождения, в Астрахани. Тогда директор школы впервые узнала, что я не Валя, а Роза, и объявила об этом на выпускном всем учащимся. Сказать, что одноклассники были шокированы, это ничего не сказать.
Училась в школе я хорошо, на четверки и пятерки, для поступления выбрала Горьковский педагогический институт иностранных языков, английское отделение. Уже на втором курсе хотела сменить имя на привычное Валентина, но мне отказали.
— С чего началась ваша педагогическая деятельность?
— На третьем курсе я вышла замуж. После окончания вуза в 1953 году получила распределение в Дзержинск. Вроде бы напрямую и недалеко от нашего поселка, всего 20 километров, а ездить приходилось через Горький. Всю неделю я работала в школе в Дзержинске, ночевала на частной квартире и лишь на выходные ездила домой. Летом и осенью того же года радостное ожидание первенца было омрачено сначала болезнью мужа, а потом и его смертью. Сказали, опухоль. Так в 23 года осталась вдовой с малышкой на руках.
— А как попали в Новочебоксарск?
— В Дзержинске я проработала в школе 10 лет. Через три года после смерти супруга вышла замуж еще раз. Родила вторую дочь. Муж работал мастером на химическом заводе. Жили мы в бараке.
В 1963 году в Дзержинск приехала делегация из Чувашии, чтобы уговорить специалистов перебраться на строящийся химкомбинат под Чебоксарами. Мужу сразу пообещали двухкомнатную квартиру. Это был весомый аргумент, и мы, конечно, согласились.
Так в июле 1963 года мы оказались здесь. Спутник еще не имел статуса города, да и весь он состоял тогда из восьми четырехэтажек на единственной улице. Поля пшеницы вокруг, прекрасный вид на Волгу, дешевые яйца и огромные лещи на местном базарчике — вот мое первое впечатление о будущем городе. Но уже была построена школа № 20 (потом ее переименовали в школу № 1 Новочебоксарска), и в сентябре она приняла учеников. Помню, как учителя отмывали окна, готовились к приему детей. Дмитрий Петрович Надёжин, фронтовой летчик и первый директор школы, открывал спустя два года следующую школу, ставшую потом № 2 г. Новочебоксарска.
— Каким был ваш ученик Валерий Проворов, которого сегодня знает весь Новочебоксарск?
— Не только он, но и многие в этом классе действительно талантливы и потому добились успехов в жизни. Я была классным руководителем этих ребят до их выпуска в 8 классе. В 1972-м меня назначили завучем школы. Из этого класса вышло несколько врачей. Если же говорить о Валере, то он замечательно читал стихи, а вот математика ему не очень давалась. И да, артистический талант проявился у него еще в подростковом возрасте.
Вообще, я считаю, что главные черты характера видны уже в детстве. Нынешний депутат Госдумы РФ Игорь Моляков, также учившийся в первой школе Новочебоксарска, со школьных лет отличался стремлением к справедливости. У его младшего брата Олега я вела уроки английского языка.
— Работа завуча по учебно-воспитательной работе не похожа на учительскую?
— Уроки я, конечно, продолжала вести, но о классном руководстве пришлось забыть. Сложнее всего мне давалось составление расписания для всей школы, я же не математик, а языковед, и склад характера у меня больше гуманитарный.
В том же 1972 году меня избрали депутатом городского Собрания депутатов. В течение двух созывов, до 1980 года решали вопросы, связанные с образованием.
— Вы и после выхода на пенсию продолжали работать?
— Так получилось. Сначала вроде бы и вышла на заслуженный отдых в 1986 году, но нужно было присматривать за внучкой. Родители привезли ее в Новочебоксарск, определили в детский сад. Водила и забирала ее в основном я, и однажды мне предложили: “А вы не хотите у нас поработать воспитателем?” Я говорю: “Могу, почему бы и нет?” Детей я всегда любила. Дали малышей, с ними я проработала три года.
Потом вроде как снова вышла на пенсию. Позвонили из школы № 19: “Роза Васильевна, выручайте, нам нужен учитель английского языка”. Снова согласилась. Три года ездила на другой конец города, где находилась девятнадцатая. Через некоторое время подумала, что хватит.
В третий раз согласилась на уговоры потому, что десятая школа была буквально под боком, школьный стадион из окон квартиры виден. Еще несколько лет вела у ребят уроки английского. Когда замаячил 80-летний юбилей, решила, что теперь действительно пора остановиться. В итоге стаж педагогической деятельности составил 40 лет.
— В чем же секрет? Как находили ключи к сердцам учеников?
— Я старалась никогда не ругать учеников прилюдно. Если что, вызывала на разговор наедине или шла домой к ученику и разговаривала там. Считаю, что в педагогике нет каких-то страшных секретов. Просто нужно любить детей.
