Вспоминаем стихи М.Лермонтова

Поэт

Отделкой золотой блистает мой кинжал;
Клинок надежный, без порока;
Булат его хранит таинственный закал -
Наследье бранного востока.

Наезднику в горах служил он много лет,
Не зная платы за услугу;
Не по одной груди провел он страшный след
И не одну порвал кольчугу.

Забавы он делил послушнее раба,
Звенел в ответ речам обидным.
В те дни была б ему богатая резьба
Нарядом чуждым и обидным.

Он взят за Тереком отважным казаком
На хладном трупе господина,
И долго он лежал заброшенный потом
В походной лавке армянина.

Теперь родных ножон, избитых на войне,
Лишен героя спутник бедный,
Игрушкой золотой он блещет на стене -
Увы, бесславный и безвредный!

Никто привычною, заботливой рукой
Его не чистит, не ласкает,
И надписи его, молясь с зарей,
Никто с усердьем не читает...

В наш век изнеженный не так ли ты, поэт,
Свое утратил назначенье,
На злато променяв ту власть, котрой свет
Внимал в немом благоговенье?

Бывало, мерный звук твоих могучих слов
Воспламенял бойца для битвы,
Он нужен был толпе, как чаша для пиров,
Как фимиам в часы молитвы.

Твой стих, как божий дух, носился над толпой
И, отзыв мыслей благородных,
Звучал, как колокол на башне вечевой
Во дни торжеств и бед народных.

Но скучен нам простой и гордый твой язык,
Нас тешат блестки и обманы;
Как ветхая краса, наш ветхий мир привык
Морщины прятать под румяны...

Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк!
Иль никогда, на голос мщенья,
Из золотых ножон не вырвешь свой клинок,
Покрытый ржавчиной презренья?..

Без вас хочу сказать вам много,                                                                                                   

При вас я слушать вас хочу;                                                                                                            

Но молча вы глядите строго,                                                                                                              

И я в смущении молчу.                                                                                                                                                                                                                                                                               Что ж делать?...Речью неискусной                                                                                                    

Занять ваш ум мне не дано....                                                                                                          

Все это было бы смешно,                                                                                                                  

Когда бы не было так грустно....         

БЕГЛЕЦ

(Горская легенда)

Гарун бежал быстрее лани, 
Быстрей, чем заяц от орла; 
Бежал он в страхе с поля брани, 
Где кровь черкесская текла; 
Отец и два родные брата 
За честь и вольность там легли, 
И под пятой у супостата 
Лежат их головы в пыли. 
Их кровь течет и просит мщенья, 
Гарун забыл свой долг и стыд; 
Он растерял в пылу сраженья 
Винтовку, шашку — и бежит!
И скрылся день; клубясь, туманы 
Одели темные поляны 
Широкой белой пеленой; 
Пахнуло холодом с востока, 
И над пустынею пророка 
Встал тихо месяц золотой!..
Усталый, жаждою томимый, 
С лица стирая кровь и пот, 
Гарун меж скал аул родимый 
При лунном свете узнает; 
Подкрался он никем не зримый... 
Кругом молчанье и покой, 
С кровавой битвы невредимый 
Лишь он один пришел домой.
И к сакле он спешит знакомой, 
Там блещет свет, хозяин дома; 
Скрепясь душой как только мог, 
Гарун ступил через порог; 
Селима звал он прежде другом, 
Селим пришельца не узнал; 
На ложе мучимый недугом, — 
Один, — он молча умирал... 
«Велик аллах! от злой отравы 
Он светлым ангелам своим 
Велел беречь тебя для славы!» 
«Что нового?» — спросил Селим, 
Подняв слабеющие вежды, 
И взор блеснул огнем надежды!.. 
И он привстал, и кровь бойца 
Вновь разыгралась в час конца. 
«Два дня мы билися в теснине; 
Отец мой пал, и братья с ним; 
И скрылся я один в пустыне, 
Как зверь, преследуем, гоним, 
С окровавленными ногами 
От острых камней и кустов, 
Я шел безвестными тропами 
По следу вепрей и волков; 
Черкесы гибнут — враг повсюду... 
Прими меня, мой старый друг; 
И вот пророк! твоих услуг 
Я до могилы не забуду!..» 
И умирающий в ответ: 
«Ступай — достоин ты презренья: 
Ни крова, ни благословенья 
Здесь у меня для труса нет!..» 
Стыда и тайной муки полный, 
Без гнева вытерпев упрек, 
Ступил опять Гарун безмолвный 
За неприветливый порог.
И, саклю новую минуя, 
На миг остановился он, 
И прежних дней летучий сон 
Вдруг обдал жаром поцелуя 
Его холодное чело; 
И стало сладко и светло 
Его душе; во мраке ночи, 
Казалось, пламенные очи 
Блеснули ласково пред ним; 
И он подумал: я любим, 
Она лишь мной живет и дышит... 
И хочет он взойти и слышит, 
И слышит песню старины... 
И стал Гарун бледней луны:
Месяц плывет 
Тих и спокоен, 
А юноша воин 
На битву идет. 
Ружье заряжает джигит, 
А дева ему говорит: 
Мой милый, смелее 
Вверяйся ты року, 
Молися востоку, 
Будь верен пророку, 
Будь славе вернее. 
Своим изменивший 
Изменой кровавой, 
Врага не сразивши, 
Погибнет без славы, 
Дожди его ран не обмоют, 
И звери костей не зароют. 
Месяц плывет 
И тих и спокоен, 
А юноша воин 
На битву идет.
Главой поникнув, с быстротою 
Гарун свой продолжает путь, 
И крупная слеза порою 
С ресницы падает на грудь...
Но вот от бури наклоненный 
Пред ним родной белеет дом; 
Надеждой снова ободренный, 
Гарун стучится под окном. 
Там, верно, теплые молитвы 
Восходят к небу за него, 
Старуха мать ждет сына с битвы, 
Но ждет его не одного!..
«Мать, отвори! я странник бедный, 
Я твой Гарун! твой младший сын; 
Сквозь пули русские безвредно 
Пришел к тебе!» «Один?» «Один!». 
«А где отец и братья?» «Пали! 
Пророк их смерть благословил, 
И ангелы их души взяли». 
«Ты отомстил?» «Не отомстил... 
Но я стрелой пустился в горы, 
Оставил меч в чужом краю, 
Чтобы твои утешить взоры 
И утереть слезу твою...» 
«Молчи, молчи! гяур лукавый, 
Ты умереть не мог со славой, 
Так удались, живи один. 
Твоим стыдом, беглец свободы, 
Не омрачу я стары годы, 
Ты раб и трус — и мне не сын!..» 
Умолкло слово отверженья, 
И все кругом объято сном. 
Проклятья, стоны и моленья 
Звучали долго под окном; 
И наконец удар кинжала 
Пресек несчастного позор... 
И мать поутру увидала... 
И хладно отвернула взор. 
И труп, от праведных изгнанный, 
Никто к кладбищу не отнес, 
И кровь с его глубокой раны 
Лизал, рыча, домашний пес; 
Ребята малые ругались 
Над хладным телом мертвеца, 
В преданьях вольности остались 
Позор и гибель беглеца. 
Душа его от глаз пророка 
Со страхом удалилась прочь; 
И тень его в горах востока 
Поныне бродит в темну ночь, 
И под окном поутру рано 
Он в сакли просится, стуча, 
Но, внемля громкий стих Корана, 
Бежит опять под сень тумана, 
Как прежде бегал от меча.

27 июля 1841 г.,  175 лет назад, близ горы Машук на Кавказе, в седьмом часу вечера, в страшную грозу был убит 26-летний поручик Тенгинского пехотного полка Лермонтов. Дуэль с  давним приятелем Мартыновым с десяти шагов, почти в упор, был убит  поэт «навылет в грудь».

За Лермонтовым в его 26 лет числилось три дуэли, ещё от четырёх его удалось отговорить. Лермонтов, величайший лирик, был прежде всего боевым офицером. Не кланялся пулям, первым скакал в атаки, рубился в рукопашной, убивал… Более того, он был главой отряда разведки, который так и называли - «лермонтовским». В нём состояли самые отчаянные, «безбашенные» храбрецы. За сражение при речке Валерик Лермонтов был представлен к высшей награде - золотой сабле и ордену Святослава, позже заменённому на орден Владимира, но представление дважды было отвергнуто свыше. Бой был тогда жестокий, и ту речку его участники видели «кровавой». В свои 26 он был отравлен войной, убийствами и кровью своих и чужих: «Я вошёл во вкус войны» - написано им за несколько месяцев до гибели.

Мать его умерла в 21 год - Мише было два. Отца, с которым он виделся сознательно лишь однажды, не стало, когда мальчику было 17, дед покончил с собой от несчастной любви ещё до его рождения. Сильная, властная, богатая, знатная, но не знавшая совершенно женского счастья, бабушка любила внука безумно, хлопоча о любимце своём Мишеньке до последнего: девять месяцев добивалась она высочайшего разрешения императора Николая I о перезахоронении тела Лермонтова из Пятигорска в родовое имение Тарханы......

( Отрывок статьи из газеты: Еженедельник "Аргументы и Факты" № 30 27/07/2016)