С гитарой по жизни

Владимир Черняев — гитарных дел мастер. © Фото Валерия Бакланова

С гитарой по жизни

Имя Владимира Черняева хорошо известно в музыкальном мире не только Чувашии, но и всей России. Гитарных дел мастер, он построил более пятисот инструментов. Заказы поступают от московских и казанских музыкальных магазинов и частных лиц. Некоторые, собираясь ехать к мастеру за гитарой, удивляются, что тот живет не в Москве, а в провинции. Музыканты от него впервые узнают, что есть такой город на Волге, Новочебоксарск. Нам, горожанам, тем приятнее, что один из лучших мастеров гитарного дела, к тому же единственный в Чувашии, живет и работает в нашем городе.

Встретились мы с ним в мастерской Новочебоксар­ской детской школы искусств. Здесь Владимир Юрьевич работает реставратором музыкальных инструментов.
Во время всей беседы Владимир  Черняев не выпускал из рук гитару. То сверлил, то натягивал струны. Настроив инструмент, брал аккорд за аккордом и приговаривал: “А ничего так, неплохая гитара, дышит”. На первый взгляд, гитара, сделанная в Тайване, уважения у него не вызвала. “Посмотрите на корпус, какой он неровный”, — говорил он, показывая на поблескивающий черными боками инструмент. А вот вторая гитара сходу удостоилась слов уважения: “Элегантная, настоящая англичанка”.
Больше двадцати лет строит гитары Владимир Юрьевич. Сейчас ему достаточно одного взгляда и первых взятых аккордов, чтобы понять, перед ним инструмент или халтурная работа.
Первую свою гитару он изготовил из досок, когда ему было 12 лет. Тогда, в шестидесятые годы прошлого века, мальчишки повально увлекались гитарой. Самый пик пришелся  на семидесятые.
— Я учился сам. Никто аккордов не показывал. Магнитофон слушал. Инструментов в магазинах не было, сами делали. Гитара — такой инструмент, что с первого взгляда кажется — несложный, а присмотришься — непростой. Перебираешь струны, а когда начинает получаться, бросать не хочется, появляется надежда на лучшее.

У меня и слуха-то не было, но упорства хоть отбавляй. В шесть лет отец, сам он был хорошим баянистом, повел меня в музыкальную школу (дело было в  Цивильске, я там родился). Меня прослушали и сказали, что слуха нет (улыбается). Ну и слава богу, а то так и пробаянил бы свою жизнь.

Так увлеченный музыкой юноша в начале семидесятых стал студентом  художественно-графического факультета Чувашского государ­ственного педагогического института. С удовольствием учился живописи, графике, скульп­туре, а досуг скрашивал, наигрывая на гитаре любимые мелодии. В 1976 году был направлен в деревню, откуда, не отработав положенного срока, молодой педагог...  сбежал. Оказавшись в Чебоксарах, трудился завклубом, оформителем на производ­стве, музыкантом в ресторане. Тогда-то и начал разбираться в инструментах: что хорошо, а что плохо. В то же время из двух муз, которым он служил, выбрал музыку.
— Есть гитары по цене 50 тысяч долларов. Хорошие материалы дороги, и приходится покупать их за тридевять земель, в Интернете.  Хорошая древесина стоит денег. Среди тех, кто занимается производством строительных материалов, один из тысячи может производить качественную древесину, которая годилась бы для изготовления музыкальных инструментов.
У нас принято считать, что инструмент надо покупать в столице, а если купить у мастера, то он должен быть дешевле табуретки. Однажды принесли мне гитару, гордо сообщили, что в Москве купили. А я глянул: мой инструмент. Вот так вот.
Мастеров в России много, и очень хороших. В Чувашии, наверное, я один. Тут и меня одного достаточно. Заказов немного, в основном поступают от москов­ских посредников. Но и у них дела идут не очень, гитары не раскупаются быстро, есть свои проб­лемы. Да и настоящие гитары приобретают сейчас в основном те, кто профессионально занимается музыкой.
То, чем я занимаюсь, по большому счету, назвать бизнесом никак нельзя. Особенно много денег на этом не заработаешь. На жизнь только и хватает.
А когда-то на жизнь он зарабатывал рисованием... Ленина. За него платили всегда очень хорошо. После армии, вновь оказавшись в Цивильске, продолжал штамповать портрет вождя.

— Вся политическая направленность жизни была очень потешной. Доходило до идиотизма. Вот доска почета, и на ней Ленин нужен обязательно. Фетишизм, он сам по себе потешен. Я Ленина с закрытыми глазами мог рисовать. Но и платили за него хорошо. На жизнь хватало более чем. Везде рисовал его. Мазать в армии не пришлось, служил в штабе сухопутных войск, и мы писали эскизы открыток к очередной годовщине Великого Октября. Вот тут требовались и воображение, и творче­ство. Открытки издавались малым тиражом как подарочный вариант.

Его Лениниана закончилась в начале 80-х. Он стал педагогом Цивильского культ­просветучилища. В это же время собралась группа из увлеченных музыкой  молодых людей. Назвали ее “Hardman”. Публике нравились эксперименты группы. Но в конце 80-х она распалась, а ту пустоту, которая образовалась в душе, Владимир Юрьевич заполнил довольно быстро. Вот тогда-то и решил строить гитары.
— Мне тогда, по простоте своей, казалось, что я достаточно много знаю о кон­струкции гитары, применяемых деревянных технологиях. Разумеется, довольно скоро понял, что все гораздо сложнее и это не очень близко к столярному делу. Стало ясно, что этот вид деятельности близок в своем творческом начале и технологии к труду скульптора. Слава богу, этому меня когда-то учили довольно серьезно. Скульптор же, в таком случае, должен обладать достаточно острым слухом музыканта, обязан ощутить акустическую работу дерева, создать на базе своих ощущений и знаний собственное звучание музыкального инструмента.
Руководство училища мне очень здорово помогло. Директор, покойный Герольд Григорьевич Александров, замечательнейший человек, разрешил отгородить часть кабинета под мастерскую. Там я проводил все время, что было свободно от преподавательской деятельности. В качестве аренд­ной платы должен был делать ремонты и реставрации мест­ного оркестра народных инструментов. Заодно изучал конструкции балалаек и домр. Пользу это принесло огромную, был приобретен немалый опыт ремонта самых разных струнных инструментов.
А по гитарам случился дефицит информации. Сочиняя велосипед в виде формирования профиля анкерного болта, изучая достижения качественного лакового отделочного слоя и прочего,  прожил еще два нелегких, но очень интересных года.
С 1991 года начал сотрудничать с московскими магазинами. Отдавал свои гитары на продажу в “Petroshop”, “Горбушку”, магазин на Неглинке. С 1993 года партиями по десять-пятнадцать гитар заказывали начинающие тогда свою коммерче­скую деятельность продавцы музыкальных инструментов. В тот же период создал первые балалайки.

В 98-м случился дефолт, и людям стало не до музыки. Появилось свободное время, которое Владимир Черняев с радостью тратил на изучение классиче­ской и акустической гитар.

В 2001 году мастерская переехала в новочебоксарский ЦРТДиЮ и стала называться “Клуб “Изготовление музыкальных инструментов”. Под его руководством ребята мастерили инструменты. Но время это тоже прошло. Сейчас Владимир Юрьевич уже и не мечтает об учениках.
— Учить мастерству нет смысла. Когда дети перестают быть детьми, они находят место получше и повеселее. Зачем зря тратить время? Если и учить кого-то, то только того, кто этим делом будет заниматься всерьез и станет развивать гитаростроение. А просто так, чтобы время занять и кому-то доставить удовольствие, нет, не стоит. Нет в этом смысла.
О том, как строить гитары, есть много разной информации в Интернете, но большая ее часть абсолютно бесполезна. Причины такой ситуации просты. Мастера держат знания в секрете, а книги пишут ловкие люди, опираясь на легенды и не имея никакого отношения к гитаростроению. Эти профанаторы почему-то часто заявляют, что в России не умеют строить акустику и классику. Это неправда. В нашей огромной России немало прекрасных мастеров, умеющих создавать прекрасный гитарный звук, которому на Западе могут позавидовать. Не зря же во многих ведущих фирмах среди лучших отмечаются мастера, приехавшие из России.
В  2007 году он покинул ЦРТДиЮ и попрощался с педагогической работой. Его взяли  реставратором в школу искусств, дали мастерскую.
— Многое меряется день­гами, потому что на деньги жить надо. Успех тоже измеряется ими же. Какая может быть духовность у голодного человека? Как в таком случае он может заняться интеллектуальным трудом? В России говорили, что художник должен быть голодным. Что-то я ни одного талантливого голодающим не видел. Ни сейчас, ни раньше.
Вдохновение слабым нужно. А в нашем деле все просто, нужна целеустремленность. Утром встал, начал работать, а уж вдохновение и гениальное решение потом приходят. Гениями не рождаются. Человек от рождения — чистый лист. Познание приходит с годами и опытом.