Счастливый старший лейтенант

Виктор Сергеевич Тарасов — инвалид Великой Отечественной войны, ветеран труда. Живет в Новочебоксарске с 1992 года. Фото Марии Смирновой

После демобилизации. 1945 год. Фото из личного архива Виктора Тарасова

Так ли много надо, чтобы назвать себя счастливым человеком? Ветеран Великой Отечественной войны Виктор Сергеевич Тарасов, отметивший недавно 94-летие, считает себя таким уже потому, что несколько раз в жизни ему чудом удавалось избежать смерти. И прежде всего выйти живым из страшного военного смерча.

Первый и последний бой его, тогда 19-летнего парнишки, длился, как кажется сегодня, считанные минуты. Но сколько глупых, неоправданных смертей пришлось ему увидеть. А потому после тяжелого ранения, которое не позволило вернуться на фронт, чуть ли не вчерашний выпускник военного училища считал главным своим делом обучение новобранцев. Показать и научить, как дей­ствовать в бою, чтобы не погибнуть и других на смерть не повести, — в этом была его работа с августа 1943 года до самого конца войны.
Слово ветерану.

Пехота вместо летного состава
Призвали меня в армию 23 июня 1941 года в Москве, где жил и работал после смерти родителей в 1936-м. Недалеко от военкомата, в котором был призван, находилась усадьба Льва Толстого. Это маленький домик, забор деревянный, калиточка. В Хамовническом районе. Но не зашел, некогда было.
По октябрь 1941-го мы находились в столице. Меня сначала зачислили в Фрунзенский аэроклуб, где проводилась первичная подготовка летчиков. Но поскольку в октябре к Москве немцы подошли почти вплотную, все наше хозяйство было эвакуировано в Башкирию. Вскоре после прибытия туда пришел приказ о расформировании нашей части. Нам предложили два варианта: либо возвращаться обратно, либо идти в местный военкомат получать направление в военное училище. Мы выбрали последнее.
Направили меня в Уфимское военно-пехотное училище. Так вместо летного состава я попал в пехоту. Готовили нас по специальности минометчик.
В военное время учебная программа была сокращенной. В ноябре мы прибыли в училище, а уже в июне 1942 года состоялся выпуск. 20 числа сдали экзамены, присвоили звание лейтенанта. А 21 июня мы эшелоном  выехали на Брян­ский  фронт. В начале июля уже были в Ельце, примерно в 400 км от Москвы. В сторону столицы Брянский фронт отошел после захвата немцами Орла и Курска.
Попал в 13-ю армию, в 15-ю стрелковую дивизию, она еще называлась Сиваш­ской (в гражданскую войну форсировала Сиваш, участвовала в освобождении Крыма от армии Врангеля).
В начале 1942-го получил назначение командиром стрелковой роты. А это сто с лишним человек. Я был еще зеленый, опыта не имел. Но вынуждены были назначать: офицеров не хватало. В пехоту направляли даже летчиков. В начале войны многие летные составы из-за немецких налетов остались без самолетов. Их расформировывали и отправляли в пехотные войска. Спорное решение: самолетами армия потом пополнилась, и опытные летчики были очень нужны.
Три месяца я был командиром стрелковой роты. Выдались они на период затишья: часть наша заняла оборону. Армия потеряла много людей, техники. Около месяца рота моя состояла из 22 человек вместо 100, пока не пришло пополнение.

Понял — живой
Одно время у нас не было даже пехотных лопаток, чтобы рыть окопы. Чуть ли не голыми руками зарывались. Копали зигзагами, чтобы осколки разорвавшегося снаряда или мины не разлетались по окопам по прямой линии.
Позже отвели нашу часть в тыл для пополнения. Во избежание больших потерь необходимо было солдат обучать. Пришла моя очередь свои знания передавать.
К середине августа в нашу армию стала поступать техника, в том числе минометы, и меня отозвали на фронт, назначили заместителем командира минометной роты. К январю 1943 года мы подготовились к наступлению, начались наступательные бои.

Первый бой случился
19 января. Нам, минометчикам, пришлось вести огонь по расположению немцев на перед­нем крае обороны. Потом минометы на себя — и вперед, за пехотинцами. Но не все огневые точки немцев удалось подавить. Вот я как раз попал под обстрел. Примерно на расстоянии пяти метров от меня разорвался снаряд. Кто шел впереди, погибли, а мне достался осколок.
После взрыва все будто отключилось, взрывной волной меня подняло над землей. Мелькнула мысль: конец. Падая, понял, что живой, и отключился.
Осколок попал в шею, по­вредил позвоночник, левая рука после этого повисла. Сейчас понимаю, что если бы остался лежать, не выжил бы. Но снова мне повезло: командир приказал доставить меня в полевой госпиталь. Пока везли, одежда на мне промокла от крови. Подхватил воспаление легких. Потом узнал, что из нашей части после того прорыва осталось меньше 20 человек.
Из полевого меня направили во фронтовой госпиталь, потом в Ижевск, где лечился до августа. Шестого числа того же месяца меня комиссовали. Для фронта признали негодным, а в тылу пригодился. В наркомате обороны в Моск­ве получил назначение в Чувашию, в чебоксарский военкомат. До самого конца войны занимался боевой подготовкой с новобранцами.
Жизнь и в тылу была очень трудной. Терпели, последнее отдавали для победы.
О семье
Война закончилась в мае, а в ноябре я демобилизовался в звании старшего лейтенанта. В Москву не вернулся и не жалею об этом. В Чебоксарах встретил будущую жену — свою половинку. Лидия Андреевна ее звали, работала она бухгалтером.
В январе 1946-го сыграли свадьбу. Мне было 22 года, она годом младше. У нее душа была добрая. Все время до последних ее дней ходили вместе, за руки держась.
Вырастили двух дочерей. Сейчас у меня две внучки, четыре правнука и четыре пра­правнука.
В родительской семье нас, детей, было шестеро. Остались только мы с сестрой, сейчас она живет в Москве. Недавно ей исполнилось 90 лет.
Отец мой Первую мировую войну прошел. Был хорошим столяром, мастером-краснодеревщиком. Мог построить своими руками дом, сделать любую мебель. Мне это ремесло тоже нравилось, но выбрал другую профессию. Научился сборке и наладке радиоприемников еще до войны. Эта специальность помогла мне и после войны. Стаж мой перед выходом на пенсию вместе с фронтовыми и армейскими составил полвека.

Историю своей страны надо знать
Недавно перечитал Пушкина. Все время нахожу в его сочинениях что-то новое. Карамзина еще не всего прочел, но полезного узнал уже немало. Историю своей страны важно знать. Как зарождалось наше государство, сколько крови пролилось нужной и ненужной в войнах и междоусобицах.
Мы все — русские, российские. Все уже перемешались. Вместе-то жить легче, когда друг другу помогаем. Между прочим, фашисты и рассчитывали, что Советский Союз развалится именно потому, что столько разных народов в нем жили. Помню, на фронт приходили разные люди, разных национальностей. А стремление-то было у всех одно — победить.

О великом Дне Победы
Я в шоке был. Трудно было поверить. Знакомые и незнакомые обнимались, радовались. После того как мы выдержали эту страшную войну, понял, какой запас прочности заложен в человеке. Этот день никогда не забудешь (на глазах Виктора Сергеевича появляются слезы).
Обидно, что столько людей потеряли, столько погибло в годы войны. А я вот живой. Получается, я — счастливый человек.