Война глазами детей

Владимир Костецкий. “Возвращение”.

Продолжаем публиковать рассказы Людмилы Малетиной о детях войны. Начало в “Грани”, № 23 за субботу, 2 апреля.

Командир Юрка
Рассказ о Юрии Ивановиче Карпухове, уроженце деревни Астакасы Марпосадского района. Родился 4 апреля 1935 года.
Вооружившись палками, мальчишки активно отбивали атаки воображаемого врага. Разгар дня. Солнце пекло неимоверно, но никто из них не обращал внимания на жару. Рубашки мокрые от пота, на босых ногах, коленках ссадины. Ну и что, вытерпим! Ведь солдатам сдавать позиции нельзя. С криком “Ура!” отважная детвора под предводитель­ством смелого командира бросалась на ближайшие кусты. Там предположительно скрывались враги.
Вдруг ребята замерли, прислушиваясь. Шум с неба приближался. С недавних пор вражеские разведчики-самолеты повадились летать над деревней, ближайшими полями, над рекой. Не сговариваясь, ребятня бросилась по домам. Звуки мотора своих самолетов мальчишки научились отличать давно.
Юра не помнил, как добежал до избы, зачем-то задвинул щеколду и прислонился к двери. Сердечко колотилось быстро-быстро. Холодный липкий пот выступил на лбу. Любопытство взяло верх. Бросился к скамье под окном, выглянул. Именно из этого оконца можно хорошо разглядеть вражеский самолет. Его уже хорошо видно, самолет приближался так быстро, что мальчику на миг показалось, будто летчик из кабины разглядит его. Сердечко просто выпрыгивало из груди. Отважный командир солдатского отряда, самый смелый в селе, закрыв голову руками, спрятался под окном, чтобы фашист не увидел его, Юрку, шести лет от роду.

Полина и похоронка
Рассказ о Полине Якимовне Сорокиной, уроженке города Цивильска. Родилась 9 января 1939 года.
Мама повязала черный платок, взяла за руку и повела на другой конец деревни. Она была серьезная и грустная, поэтому Полинка шла рядом и молчала. Зашли к соседям в дом, сели на лавку у печки. Мама посадила дочь рядом с такой же девочкой четырех лет. Девочки прижались друг к дружке и, молча, оглядывали всех. Почему все плачут? Им дали по прянику, девочкам стало не так скучно и страшно. Они с интересом стали наблюдать за происходящим.
Говорили все загадочно, шепотом. Рядом присел старый дедушка, поглядел ласково на девчушек. “Вот ведь как бывает. Жил, жил и не стало. Похороны нынче”, — тихонько причитал он.
Слово “похороны” девочки услышали впервые. Хозяйка дома и остальные женщины плакали не переставая.
Потом всех угощали вкусными блинчиками с медом. Ели кашу с изюмом. Загадочная тихая обстановка, вкусное угощение, тепло от печки и ласковые спокойные слова деда понравились Полине.
На другой день к Полине пришла подружка во двор, решили поиграть в “похороны”.
Кого же хоронить? По двору бежал цыпленок. “Цыпленка надо похоронить. Потом мы положим его на скамеечку и сядем рядом поплакать”. На том и остановились. Забрались на крышу невысокого сарая и подняли вверх цыпленка. Выпустили его из ручек. Спустились девочки вниз, подобрали бездыханное тельце и заботливо уложили на скамеечку. Стол накрыли. Листья лопушков вместо блинчиков, камешки — пряники. Подружки сидели и плакали, глядя на цыпленка. “Вот как бывает. Жил, жил. А теперь похороны”, — проговорила Поля, вздыхая. Так же был похоронен и утенок со двора подружки.
А похоронки стали приходить в село все чаще. Долгой войне, казалось, не будет конца.

Галина и Победа
Рассказ о Галине Георгиевне Комаровой, уроженке города Южа Ивановской области. Родилась 21 марта 1941 года.
Что-то разбудило Галю. За окном светало, за печкой-голландкой уютная постелька, в которой девочке так сладко спалось под мурлыканье кота Пушка. Вставать совсем не хотелось. Она погладила кота ладошкой, а тот не проснулся. “Притворяется, — решила Галя, — хитрит”.
Сама прислушалась, тихо в доме. Выглянула из-за печи, оглядела большую комнату, милую и знакомую. В углу большой цветок “Мечта” (как елка, подумала Галя). Буфет-горка возвышается в другом углу. Галя любила изучать на нем, стареньком, деревянные причудливые узоры и вензеля. Стол овальный, покрыт узорчатой скатертью. На комоде, на своем обычном месте стоит фарфоровая изящная статуэтка. На стене черная тарелка-радио.
 Всё на месте, но никого нет. Никто не будит пока. Повернулась на правый бочок и решила вместе с Пушком притвориться спящей. Так незаметно для себя и уснула. Было Гале четыре годика.
Проснулась она от громких сигналов по радио. Открыв глаза, с удивлением увидела, как по комнате кружатся в танце отец с матерью и кричат: “Победа! Победа!”
“Но почему они плачут?” — подумала Галя.