Из-за ржавчины и червячков корабль сразу не потонет

Известный экономист, ушедший в отставку с поста заместителя председателя Центрального банка РФ, Сергей Алексашенко был гостем клуба региональной журналистики “Из первых уст” (Москва).  Представителям СМИ он рассказал о том, что происходит с инфляцией, ценами, процентными ставками по кредитам. Мировую экономику, которая вступает в совершенно новую фазу, сравнил с большим кораблем, находящимся недалеко от берега. Чтобы его не “болтало”, сказал он, нужны якоря. И чем они крупнее, тем надежнее корабль. По его мнению,  мировая экономика теряет эти якоря один за другим. Проявляется это в росте цен на нефть, сырье.

Чем мы рискуем?
Банки России на мировых рынках являются заемщиками капитала.  Увы, золотой дождь с неба уже не льется. Ожидается, что в нынешнем году в нашу экономику будут привлечены в 2,5 раза меньше денег, чем в 2007-м. Значит, банки начнут выдавать меньше кредитов или их ставки будут высокими.
Высокая цена на нефть для России — это хорошо или плохо? Вот что сказал по этому поводу экономист: “Конечно, 140 долл. за баррель лучше, чем
14 долл. Но на каком-то уровне — это может быть 200-250 долл. — мировая экономика или отдель­ные страны не смогут жить. Люди перестанут ездить на машинах, сократится производство. После этого начнется массовое сокращение потребления. Спрос на сырье упадет. И цены тоже. До какого уровня — никто не знает. А восстановление мировой экономики может занять длительное время. Россия будет сидеть со своими нефтью, металлами и надеяться на то, что нанотехнология будет нас вытягивать. В наших интересах, чтобы нанотехнологии развивались побыстрее, а цены на нефть росли помедленнее”.

Инфляция —
дело тонкое
“Инфляция в российской экономике — это самая большая проблема на протяжении последних 5-7 лет, — считает С.Алексашенко. — Она вышла из-под контроля”. Причин тому множество: выросли мировые цены на продовольствие, нефть, и у нас подорожал бензин...  
Аналитик говорит: “Есть еще психологиче­ский феномен, который называется “инфляционное ожидание населения”. Инфляция — это не формула. Нельзя набрать 152 параметра, один чуть увеличить, другой чуть уменьшить, посчитать и получить инфляцию на выходе. Экономика так не работает. Она — продукт общественных отношений. Это отношения между людьми.В инфляции самое важное то, чего они ожидают. И здесь в начале 2007 года в России произошел перелом.
В какой-то момент граждане перестали верить, что правительство способно или хочет подавить инфляцию. Население экономически на житейском уровне удивительно грамотно. Оно ведет себя абсолютно рационально, даже не зная экономиче­ской теории. Когда люди видят, что инфляция растет, а процентные ставки по депозитам в банке ниже уровня инфляции, они деньги тратят. Значит, товар, который вчера стоил 1500 руб., сегодня продается за 1550”.
С.Алексашенко уточнил, что в апреле прошлого года уровень инфляции по сравнению с апрелем 2006-го был 7,5 процента. В мае-июне 2008-го к соответствующему периоду 2007 года она составила 15 процентов.
Что делать с инфляцией? В мире она считается высокой, если более
3 процентов в год. Мы же, снизив ее до 9 процентов два года назад, мгновенно получили рост до 15. С ней, говорят, можно бороться повышением процентных ставок. По мнению Алексашенко, это действительно позволит подавить инфляцию. Но платой за это будет снижение темпов роста производства. Или даже сокращение его либо  переход экономики в фазу рецессии, когда темпы роста равны нулю и, возможно, отрицательные.

Потребительская
корзина для малообеспеченных
Инфляция измеряется набором по­требительской корзины — там нет ни автомобилей, ни телевизоров. По большому счету, это и есть корзина для малообеспеченных, считает экономист и поясняет: “В статистике существует понятие “дециль” — это одна десятая часть. Население делится на 10 децилей. В первый входят самые бедные, в десятый — самые богатые. Раньше традиционно считали нормой, что для измерения потребительских цен используется корзина 5-6-го дециля. В начале 2000-х годов Госкомстат рапортовал о том, что инфляция неожиданно резко снижается и постепенно переходит ко второму децилю. По экономической теории в период высокой инфляции бедное население (бюджетники, пенсионеры) становится еще беднее. Поэтому надо говорить не о том, сколько процентов составил “рост” корзины для малоимущих, а о том, как уровень доходов первого дециля соотносится с общей суммой.
Есть еще коэффициент Джини. Это отношение доходов первого и десятого децилей. То есть насколько велик разрыв между самым бедным и самым богатым населением. В период инфляции он возрастает, поэтому высокая инф­ляция бьет по интересам мало­обеспеченных”.

Поднимутся ли процентные ставки
по кредитам?
“Мне кажется, они уже поднялись, — сказал Алексашенко.  — Они будут повышаться дальше. Банки не виноваты. Цель любого бизнеса — зарабатывать деньги. Банки хорошо понимают, что при высокой инфляции их вложения и кредиты, которые еще два года назад считались доходными, например, под 9 проц. годовых, теперь существенно ниже инфляции. По­этому, повышая ставки по депозитам, они увеличивают ставки по кредитам”.

Снизятся ли цены
на жилье?
У нас есть сырьевой экспорт, который составляет 92,5 процента от всего экспорта. Это нефть, газ, металлы, удобрения, лес, древесина. Значит, денег становится больше. Но строить больше, по мнению Алексашенко, не получается. Россия  цемент ввозит. Импортный дешевле, чем тот, который производится в стране. К тому же строительный бизнес облагают разного рода оброками. Резюме таково: рассчитывать на то, что у нас будут снижаться цены на жилье, не стоит.
Правда, последние 3-4 года спрос на жилье очень активно поддерживается ипотечными кредитами. Многие банки строили свою модель бизнеса на том, что выдавали ипотечный кредит, а после этого “собирали” в так называемый пакет, под который выпускали облигации и продавали их ино-­­
ст­ранным инвесторам. Так зарабатывали средства для выдачи новых кредитов. Сейчас привлекать деньги на Западе уже тяжелее.

ВТО нам поможет?
Прежде чем ответить на данный вопрос, С.Алексашенко привел пример. Билет на самолет из Москвы в Иркутск и обратно обойдется в тысячу долларов. Расстояние из Сан-Франциско в Нью-Йорк примерно такое же, а потребуются 430-440 долл. Притом самолеты такие же, керосин такой же. Просто между Москвой и Иркутском действуют две авиакомпании, а между американскими городами летают самолеты
8 авиакомпаний.
Вступление России в ВТО для нас, потребителей, выгодно. Всемирная торговая организация предоставит иностранным производителям товаров и услуг более свободный доступ на российский рынок. То есть появляется конкуренция.
 ВТО — это организация, которая устанавливает некие правила взаимодей­ствия стран в мировой экономике. Сегодня Россия осталась единственной из крупных стран, которая не является членом ВТО. А к “нечленам” можно применять дискриминационные меры. Например, сказать: “Мы считаем, что у вас что-то неправильно, поэтому вам устанавливаем дополнительную пошлину”.
Получается, что российская экономика, наши компании в заведомо невыгодном положении, потому что правила международной торговли, движения капиталов устанавливаются без нас. Но к нам эти правила применяются. Причем если  штрафы, то более высокие, чем в отношении стран-членов ВТО. Алексашенко считает, что вступление в ВТО выгодно российским компаниям.

Куда вложить
деньги?
Сначала идет банковский депозит, потом облигации, затем акции. Но ничего не бывает бесплатным, кроме сыра в мышеловке. Соответственно, чем выше доходность, тем выше риск. Потерять день­ги на депозите в банке можно, но таких случаев в последние 8 лет в России не было. На облигациях тоже можно проиграть. И на акциях. Причем очень быстро. “Если вы купили какую-то ценную бумагу год назад, то сегодня в подавляющем числе случаев вы увидели бы, что ее цена упала, — разъясняет экономист. — Она может упасть и на
2 процента, и на 22, и в 3-4 раза. В акции можно вкладывать деньги, которые вам не понадобятся 2, 3, 5 лет. Может получиться такая ситуация, что сегодня вы купили, завтра цена упала, и она вернется к своей первоначальной стоимости через 3 года. Или через 5 лет. Либо никогда. Такое тоже бывает. И если это ваши последние деньги, то вы их можете потерять навсегда”.

“У нас большой корабль под названием “Россия”. Он  со ржавчиной, на нем червячки завелись. Но нет такого корабля, который от этого может сразу пойти на дно”.
Галина Миронова.

Социологическое исследование
Недавно аналитический Центр Юрия Левады (Левада-Центр) провел опрос россиян. Им, как и в 2002-м, 2005-м и 2007 годах, были заданы три вопроса.
Исследование показало, что на первый вопрос “Есть ли у вас, вашей семьи в настоящее время какие-либо сбережения, накопления?” ответы были такие: в 2008 году “есть” сказали 25 процентов опрошенных, а в 2002-м, 2005-м и 2007 годах — 26, 21 и 22 проц. соответственно.  “Нет” заявили в нынешнем году 67 проц., в те годы — 68, 70, 66.
“В какой форме сейчас, на ваш взгляд, наиболее выгодно и безопасно хранить свои сбережения, накопления?” — был следующий вопрос. В 2007-м 38 процентов респондентов сказали “в недвижимости”, нынче — 35. Меньше всего люди хотели бы хранить свои кровные в акциях предприятий и на счету в коммерческом банке. Не определились с выбором 14 проц. опрошенных.
На вопрос “В какой валюте сейчас, на ваш взгляд, наиболее выгодно и без­опасно хранить свои сбережения, накопления?” в 2008 году 48 процентов россиян высказались  за рубли, а в 2002-м — 29. За евро соответственно 35 и 18 процентов, за доллары — 4 и 33. Затруднились ответить 13 процентов респондентов.