Бетина Кунцш: “Сокуров доверил мне роль художника в своей картине”

Художник, фотограф Бетина Кунцш. Фото Валерия Бакланова.

Кадр из фильма “Линия”.

На этой неделе в Чебоксарах проходят Дни Германии. Один из известных в Берлине графиков Бетина Кунцш привезла к нам свои работы. Видеорисунки — так определила она жанр, в котором работает уже более 20 лет. Ее работы хорошо известны в Европе, ежегодно Бетина участвует в кинофестивалях электронных картин. Ее талант оценил и известный российский режиссер кино Александр Сокуров. В картине “Русский ковчег” он доверил немецкому художнику одну из сложнейших “ролей” — художника.
Творчество Бетины оценили учащиеся Чебоксарского художественного училища, где состоялись открытие выставки видеорисунков, мастер–класс для будущих художников, а в Художественном музее вместе с музыкантом Иоахимом Гизой представлен совместный проект, в котором они объединили музыку и видеорисунки.
Биография
Бетина Кунцш родилась в Берлине. В 1983 году поступила в Высшую школу графики в Лейпциге. В 1988 году защитила диплом по видеорисунку. Видеорисунки и инсталляции — основные жанры ее работ. Автор 25 киноработ. Самый короткий фильм длится три минуты, самый длинный — 90. С графическими работами в фотографиях можно ознакомиться на официальной сайте Бетины www.element-video.de.

— Расскажите немного о себе.
— Родилась и выросла в Берлине. Получила классическое академическое образование в Лейпциге. Во время учебы в Высшей школе овладела такими техниками, как графика, офорт, литография. К концу обучения поняла, что мне интересен не один жанр, а сплав, объединение в одно разных жанров и направлений в искусстве. В своей дипломной работе соединила графику, видео и музыку. Так родился видео­рисунок. В истории искусства такого на тот момент еще не было. Моя работа тогда, в 1988 году, многих удивила. Все были восхищены ею. Вот с тех пор я и работаю в этом направлении.
Мне интересно показывать в рисунке движение. Природу, окружающую действительность, все предметы, даже статичные, можно передать в движении. Для меня важно рисовать карандашом, путешествуя по местности, чтобы своими глазами увидеть все. Вникать долго и внимательно в то, что происходит. Мне недостаточно одного взгляда. Поверьте, скучных предметов не существует. Любой интересен, если его внимательно рассмотреть, и любой может рассказать историю. Я очень люблю смот­реть. При себе у меня всегда есть карандаш и камера. В работе использую самую разную фотовидеотехнику. И дорогую, которую арендую, и более простые аппараты. Иногда снимаю даже на мобильный телефон.
— Выбор техники зависит от цели, которую ставите перед собой?
— По-разному. Иногда идея появляется первой, и уже тогда подстраиваешься под нее и четко следуешь ей, а иногда совсем наоборот. Сначала набираю материал, а потом уже в ходе работы понимаю, что и как должно быть.
— Как вы придумали фильм об одной букве в каталонском алфавите, который показывали студентам?
— В Каталонии люди говорят не на испанском, а на своем каталонском языке. Одна буква в алфавите — две буквы L, а между ними точка. Она меня просто заинтриговала. Я поехала в Испанию и три недели изучала исторические документы, каталонский язык, быт, нравы, смотрела на людей. Собрала большой материал. После, когда уже в Германии обработала все отснятое, поехала в Испанию еще раз. Так родился фильм.
— Ваши картины, или видеорисунки, очень необычны. Кто-то любуется черно-белой графикой, слегка приправленной цветными пятнами, кто-то восхищается движением совершенно статичных объектов, например, автобанов. А что вы предлагаете зрителю сами?
— Все это и предлагаю. Но обязательно оставляю ему возможность для фантазии, для ассоциаций. Фильм, в котором на основном месте автобан, мне интересен тем, что в нем я смогла объединить время и движение. Те, кто едет по автотрассе на автомобиле, не обращают внимания на дорогу, на ее конструкцию, они быстро ее проезжают. Я попыталась сделать видеорисунок, в котором шум моторов постепенно превращается в шум волн. Это видеомедитация для жителей городов. Кстати, на фестивале во время показа фильма зрителям в кинотеатре предложили вместо кресел пляжные кушетки. На людей это действует ошеломляюще. Для фильма я сняла более 400 фотографий.
— Как вы работаете? Раскройте секреты творческого процесса.
— О, это очень просто. Я делаю много фотографий. Вначале они документальны. Одну улицу в Берлине я снимала в разное время: днем, вечером, ночью, утром, при солнце, без него, в самую разную погоду, разное время года. Это продолжается долго. А работа над фотографиями занимает еще больше времени. Я их обрабатываю, используя самые разные компьютерные программы. Очень-очень много экспериментирую. Ради идеи, бывает, даже оставляю в видеорисунке те фото, которые мне не очень нравятся. Оставляю, потому что они важны для создания впечатлений или иллюзий на экране или на бумаге.
— Долго снимаете свои фильмы?
— По-разному. Какой-то проект делается год. Был и такой, над которым я работала три года. Долгим был фильм “Линия” о Берлинской стене. В нем использовались и исторические материалы, например, фотографии дома, рядом с которым выросла стена. Люди из окон могли долгое время наблюдать за тем, как живут их соседи в Западном Берлине. Потом окна замуровали, дом снесли. Сейчас там трава растет.
— Скажите, как люди уживаются вместе после снесения Берлинской стены?
— Определенные проблемы, конечно, есть, но сближение происходит, в Берлине гораздо быстрее, чем в других регионах.
— Любимый художник?
— О, их очень много. Из русских Малевич нравится больше всех.
— А писатели?
— Достоевский.
— В картине российского режиссера Александра Сокурова вы сыграли одну небольшую, но важную “роль”. Расскажите об этой работе.
— Фильм “Русский ковчег” — рассказ об истории Зимнего дворца и Эрмитажа. В нем говорится о самом лучшем, что накопила Россия в духовной и культурной жизни. Особенно меня растрогала история человека, который до войны делал рамы для картин, а после — гробы. Фильм снят очень необычно. Это эксперимент. Кажется, что он снят без выключения камеры и что у фильма был всего один дубль (“Русский ковчег” — первый российский игровой полнометражный фильм, снятый некомпрессированным сигналом формата HD. Запись производилась на жесткий диск с помощью системы Director’s Friend. В 2002 году в Торонто на международном кинофестивале фильм получил приз за изобразительное решение. — Прим. авт.).
Фильм сняли, но Сокуров был недоволен им. Он сказал, что это всего лишь загрунтованный холст. И доверил мне поработать над цветом. Например, в картине есть сцена бала, и там мне пришлось с помощью разных компьютерных программ привносить в нее дыхание времени. Я делала лица танцующих на балу в Эрмитаже фарфоровыми, финальный эпизод картины — когда все кругом накрывает туман — тоже мой.
Мне было приятно работать с Сокуровым, он очень хорошо разбирается в кино. И для него как для художника очень важна работа с оптикой, со светом и звуком. Он как-то сказал, что “кино не снимают — его сочиняют”. И мне такая позиция очень импонирует.
— В Чебоксарах тоже снимали?
— К сожалению, очень мало времени на съемки. Очень насыщенная программа. Хотя немного удалось снять, надеюсь, их можно будет использовать в следующих моих проектах.
— А что вас заинтересовало?
— Я заметила, что в чувашском языке есть буква, которой нет в других языках, – у. А вот с хвостиком есть в турецком.
Посмотреть город, к сожалению, не удалось, очень мало свободного времени, плотный график работы. Мы побывали в Художественном музее, нам показали основной фонд. Мне очень понравились картины Марии Воробьевой, которая родилась у вас и в начале XX века эмигрировала во Францию.
— Расскажите о семье.
— У меня сын, ему 17 лет.
— Он интересуется рисованием?
— О нет, он сейчас предпочитает вечеринки. Но главное его занятие, конечно, учеба в школе.
— Чем вы увлекаетесь?
— Я очень много работаю. Мало времени остается на что-то другое. Больше всего на свете после рисования и моего основного дела люблю кино. Из режиссеров мне сейчас интересна София Коппола. Как только будет время, планирую посмотреть ее последнюю работу “Где-то”, за который она получила “Золотого льва” на Венецианском кинофестивале. По работе смотрю очень много фильмов. Я очень хороший зритель, смотрю картины, показываемые на Берлиннале. А еще черно-белое немое кино начала ХХ века.
— Расскажите историю про шрифт Бетина, который используется в полиграфии. Говорят, он посвящен вам и сделан по вашему почерку. Так ли это?
— Россию я впервые посетила в конце 80-х годов. Кстати, с тех пор прошло больше 20 лет. Тогда посмотрела Санкт-Петербург, Киев, Москву и область. В Россию я попала благодаря обмену между студентами Москвы и Лейпцига. И некоторое время училась в России. Тогда познакомилась с молодым художником. Прощаясь на вокзале, я написала ему записку, а он уже после на основе моего почерка придумал этот шрифт и назвал его Бетина.
— Он был влюблен?
— Не знаю. Мы об этом не говорили. Вполне возможно, что он был очарован только почерком.