Флавьян Воронов: Стою на вершине, я счастлив и нем

Покоритель горных вершин мастер спорта по спортивному туризму Флавьян Воронов.Фото из архива Ф.Воронова.

Флавьян Воронов: Стою на вершине, я счастлив и нем

В свои шестьдесят шесть Флавьян Воронов и сегодня даст фору более молодым коллегам по спорту. Он по-юношески подтянут, энергичен, дальние походы, горы воспитали в нем сильного, волевого человека. О ледниках и вершинах может рассказывать часами. Почти за сорок лет занятий горным туризмом впечатлений набралось много.
В сентябре прошлого года группа спортсменов из Чувашии с его участием в очередной раз поднялась на высочайшую вершину Европы — Эльбрус.
Тяга к путешествиям и перемене мест проявилась еще в юности. После девятого ученики средней школы поселка Ибреси, где учился Воронов, неожиданно всем классом решили махнуть на целину. Но не получилось. В райкоме комсомола им сказали: “Ребята, вам надо сначала окончить школу, там посмотрим”. Тем не менее мечту исполнили. Получив аттестат о среднем образовании, выпускники одиннадцатого класса вновь все вместе — четырнадцать юношей и девушек — появились у дверей районного штаба ВЛКСМ.

— И куда отправились, Флавьян Михайлович?
— В Новокузнецк на строительство Западно-Сибир­ского металлургического комбината по комсомольским путевкам. Не поехали только двое из класса: один поступил в военное училище, а девушка вышла замуж.
— И родители не были против отъезда?
— Нет, никто не отговаривал. За нас не боялись, и время было спокойное. Парни работали в одной бригаде, прокладывали железнодорожную ветку, а девушки — малярами-штукатурами. Обучились строительным специальностям. Проработали полтора года до призыва в армию.
Служил я в Забайкалье в ракетных войсках стратегического назначения. Природа в тех краях изумительной красоты, есть на что посмотреть. Три года прошли незаметно. К сожалению, потом так и не пришлось побывать снова в этих местах. После демобилизации звали на стройки в Сибирь, Якутск, но вернулся домой. Друг работал в Новочебоксарске, и я устроился электриком в СУ‑41 стройтреста № 4.
Началась трудовая жизнь. Окончил вечернее отделение ПУ-9, пришел на “Химпром”, на котором проработал 37 лет. Без отрыва от производства окончил электромеханический факультет ЧГУ: шесть лет ездил вечерами в университет. Прошел путь от рабочего до руководителя строительно-монтажного управления “Химпрома”, назначали на другие должности: заместителем директора сервис-центра, начальником отдела пропускного режима.
— На “Химпроме” и увлеклись горным туризмом?
— Со спортом со школьных лет дружил: занимался борьбой самбо, бегом, пробовал себя и в боксе.
Как-то, это было в 1972 году, на доске объявлений появилось сообщение: собираю группу на Кавказ, желающим обращаться в цех № 83 к Николаю Шакарову. А так как я люблю путеше­ствовать, тоже пришел на общий сбор. Набралось семь человек. В декабре приступили к тренировкам, теоретическим занятиям, изучали все, что положено знать спортивным туристам.
В то время были большие строгости по выпуску туристических групп на маршрут, на сложные разрешение давала Москва. Решили идти на Западный Кавказ — Домбай.
За две недели пути прошли пять горных перевалов, хотя планировали четыре. Этот поход запомнился тем, что мы шли по местам боевой славы, где во время войны проходили жестокие бои с фашистами. На каждом шагу встречались кучи патронных гильз, проржавевших гранат, снарядов. Большой ценой совет­ские войска отстояли Кавказ от врага.
Так состоялось мое боевое крещение. Спортивному туризму остался верен на долгие годы. В следующий поход, в 1974-м, уже пошел руководителем экспедиции. И не куда-нибудь, а на Центральный Памир. Авантюра это, конечно, была.
— Почему?
— Район незнакомый, снаряжения почти никакого. Там на ноги кошки обязательно нужны, ледорубы, крючья ледовые, скальные. А у нас на группу всего два ледоруба, кошки, правда, на всех достали. Тяжелый поход получился. Были еще две группы из Чебоксар во главе с руководителем Валерьяном Кутузовым. Он служил в КГБ.
Проехали всю страну до Средней Азии. От Душанбе до Центрального Памира добирались больше суток по единственной дороге. По­смотрели, как живут памирцы. Можно сказать, на одном энтузиазме сумели подняться по ледовому перевалу на высоту 5000 метров. Для нас это уже было большим достижением. Группам из Чебоксар не удалось преодолеть перевал. Ребята все крепкие, но в какой-то момент происходит психологический надлом: горы стеной нависают над тобой, и ты не знаешь, что делать.
— Ездили потом на Памир?
— Наверное, раз восемь после этого возил туда экспедиции. Маршруты не по­вторялись. Я поставил себе цель пройти Центральный Памир от севера до юга до афганской границы.
В 80-х во время войны интересно было наблюдать, как жители приграничных рай­онов двух стран уживаются мирно. Война войной, а торговля шла бойко. В ущельях сооружали воздушные дороги, и по ним в контейнерах переправляли продукты питания. Как договаривались торгующие стороны о цене, неизвестно, но, говорят, обмана никогда не было.
На Памире много удивительных мест, созданных природой. Здесь находится самый длинный ледник в мире — ледник Федченко. Его длина 77 километров, ширина от трех до пяти, а максимальная толщина льда в средней части достигает километра. Это основной источник орошения сельхоз­угодий Средней Азии. До ледника можно добраться, пройдя несколько тяжелых перевалов. Он расположен на высоте 5000 метров над уровнем моря.
Поднимались и на легендарное горное озеро Сарез.
— Чем оно известно?
— В 1911 году на этом месте произошло сильное землетрясение. На склонах глубокого ущелья стояли кишлаки Усой и Сарез, их в одну ночь, 6 февраля, снесли миллионы тонн скальной породы. Чудом уцелел только один житель.
В ущелье образовалась плотина высотой 500 метров, вскоре она заполнилась водой из горной речки. Озеро назвали Сарез, а завал — Усой, и расположено оно на высоте около 3500 метров. Говорят, если Сарез прорвет, то все долины в верховьях и низовьях Амударьи затопит.
В последний раз на Памире довелось побывать в 1989-м. Хотели подняться на пик Карла Маркса, но не позволила погода. Шквальный ветер, снегопад, видимость плохая. Штурм пришлось отменить. В том походе мы потеряли Валерьяна Кутузова. На перевале ему стало плохо, вызвали вертолет. В больнице врачи сделали все возможное, но спасти не удалось. Он умер от горной болезни.
— Эльбрус — тоже одно из популярных мест альпинистов. Вы и здесь бывали часто?
— В 1980-м, в год московской Олимпиады, первый раз. Свой поход мы посвятили 60-летию образования Чувашской АССР. Выехали большой группой, а в команду из 13 человек организаторы отобрали меня и Володю Прокопьева из Чебоксар. Нам дали нести олимпий­ский флаг и бюст Ленина.
Честно говоря, смутно помню, как поднялись на высоту 5620, установили флаг и бюст вождя. Потом был 20-летний перерыв. Вернулись на Эльбрус в 2000-м. Знаменитой хижины “Приют одиннадцати”, в которой останавливались все альпинисты, не застали: она сгорела. Двухэтажное здание построили в 1938-м. В войну его не тронули даже фашисты.
Через два года на Эльбрусе отметили юбилеи моих постоянных партнеров: Николаю Апасейкину исполнилось 50 лет, Андрею Терентьеву — 40. Стояла изумительная погода. На западную вершину поднялись все девять участников группы. Помогли еще троим восходителям из другой команды. Видим, мужики вот-вот готовы остановиться, тяжело идут, поддержали, подбодрили, и они сумели подняться. По себе знаю, как бывает обидно, когда до вершины остается рукой подать, а силы на исходе.
Ездили и семьями. На Кавказе у вершины Джан-Туган в окружении гор расположена большая зеленая поляна (зеленая гостиница). Лучшего места для отдыха не встречал. В 2009-м совершили восхождение со Стасом Андреевым, руководителем был Андрей Терентьев.
А в прошлом году, в юбилей Новочебоксарска и “Химпрома”, поднялись на вершину пятеро: я, Николай Апасейкин, Владимир Петров, Андрей Львов и Евгений Кормин. Мы еще с Николаем, проводив группу на спуск, “сбегали” на восточную вершину, она ниже западной на 21 см.
Это мечта каждого альпиниста — покорить две вершины за одно восхождение, выполнить так называемый крест. Редко кому такое удается. Поднялись, обнялись с Колей, кажется, всплакнули оба, жаль, никто нас в этот момент на вершине не видел.
— Кто помогает в поездках?
— Когда проводятся официальные восхождения, по­священные каким-то датам, событиям, транспортом обеспечивает “Хим­пром”. Станислав Шамуков, он сам участвует в походах, в помощи не отказывает. Есть другие предприниматели. Но, конечно, приходится вкладывать и свои деньги. И на выезд, и на приобретение экипировки, она недешевая.
— Некогда в Новочебоксарске существовал туристический клуб.
— Он был при “Химпроме”. Располагался в доме № 31 по ул. Винокурова. Клуб объединял туристов разных направлений. Лыжники ходили на Кольский полуостров, я сам участвовал в трех переходах. Велосипедисты путешествовали по Алтаю, Крыму. Был также пешеходный, водный, горный туризм. Финансировала профсоюзная организация “Химпрома”.
— Соревнования по горному туризму проводятся?
— Пока самое большое достижение чувашских горных туристов — это четвертое место в чемпионате России 1989 года. И мы получили право выступить на чемпионате СССР. Однако нас долго не хотели допускать до соревнований. Мол, откуда в Чувашии появились горные туристы. И все же своего добились. Турнир проходил на Кавказе. Команда заняла девятое место, но я до сих пор считаю, судьи нас лишили третьего призового места и бронзовых медалей.
— В какое время года обычно ходите в горы?
— Летом. Члены группы берут отпуск, и едем.
— У кого из ваших друзей ближайшие юбилеи?
— В 2012-м Апасейкину исполнится 60, Терентьеву — 50, Кириллову — 55 лет.
— Значит, снова восхождение? Куда на сей раз?
— Еще не решили с марш­рутом, но обязательно по­едем в горы. Хорошие традиции не нужно терять, пока есть силы и желание.
— А стоят они такого риска?
— Поверьте, стоят. Чув­ство, которое испытываешь, поднявшись на вершину, ни с чем не сравнимо.
— Лучше гор могут быть только горы?
— Высоцкий попал в точку, хотя он был в горах всего один раз во время съемок картины “Вертикаль”.
Своими успехами я обязан моим друзьям. Здоровья вам, ребята, и легких рюкзаков.