Горький вкус Чернобыля. 26 апреля исполняется 35 лет со дня аварии на ЧАЭС

Водители АТП-6 Новочебоксарска в Чернобыле. Фото из архива Николая Скрипкина

Геннадий Михайлов (второй слева) с сослуживцами в Чернобыле. Село Ораное за пределами 30-километровой зоны. Слева направо: Николай Иванов, Вячеслав Рядов, Александр Ионычев. Фото из архива Геннадия Михайлова

Михаил ПАВЛОВ, председатель общественной организации “Союз “Чернобыль”

Николай СКРИПКИН (в 1986 году работал водителем АТП-6 Новочебоксарска)

Геннадий МИХАЙЛОВ (в 1987 году был военнообязанным)

Альбина ЕФИМОВА (в 1987 году работала медсестрой в МСЧ-29)

Слово “Чернобыль” у многих новочебоксарцев ассоциируется не только с масштабной радиационной катастрофой, но и с взаимовыручкой. Ликвидировать последствия аварии на Чернобыльскую АЭС после 26 апреля 1986 года прибыли сотни и тысячи людей со всего Советского Союза. В канун 35-летия траурной даты мы пригласили в редакцию нескольких участников тех событий.

— Три с половиной десятилетия — немалый срок. Зачем сегодня нужно помнить о чернобыльской аварии и тех, кто ликвидировал ее послед­ствия?

Михаил ПАВЛОВ, председатель общественной организации “Союз “Чернобыль”: До 26 апреля 1986 года человечество жило в счастливом неведении того, какие по­следствия могут наступить при небрежном или неправильном обращении с атомной энергией. Катастроф такого размаха раньше просто не случалось. А чтобы их не произошло и в будущем, нужно понимать, какая цена была заплачена при ликвидации последствий. И речь не только о материальных потерях. Многие ликвидаторы заплатили своей жизнью и здоровьем, чтобы радиационное заражение не распространилось далее.

Иногда разрушительную силу Чернобыльской катастрофы сравнивают с силой атомных бомб, взорванных в 1945 году американцами над Хиросимой и Нагасаки. В 1990 году в Киеве российский академик-атомщик Евгений Велихов на встрече ликвидаторов аварии сравнил произошедшую катастрофу со взрывом пятисот таких атомных бомб.

— Сколько человек из Новочебоксарска приняли участие в ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы?

Михаил ПАВЛОВ: Общественную организацию “Союз “Чернобыль” мы создали 19 мая 1990 года. Я участвовал в этом событии. Тогда в организацию вошли 463 человека. Не все из них чернобыльцы, под свое крыло мы взяли тех, кто пострадал от радиации на различных авариях и в инцидентах меньшего масштаба. Среди таковых авария на ПО “Маяк”, испытания на ядерных полигонах в Семипалатинске, на Новой Земле, в Тоцком.

На сегодняшний день 213 человек уже умерли. Сейчас в городской организации (кто-то уехал, кто-то, напротив, приехал в Новочебоксарск) числится около 190 человек.

У тех, кто побывал в Чернобыле, родился 121 ребенок. К сожалению, шесть человек — инвалиды с детства.

В Чернобыль попадали по-разному. Кого-то призвали через военкомат, два человека в это время проходили срочную службу и попали на АЭС вместе со своей воинской частью. Работников городских предприятий отправляли в командировку. Были и медики МСЧ‑29, направленные туда как военнообязанные. У каждого была своя история.

Николай СКРИПКИН (в 1986 году работал водителем АТП-6 Ново­че­боксарска): Одними из первых в Чер­нобыль из Ново­чебоксарска поехали на своих машинах водители автобазы. Уже 9 мая 1986 года была сформирована первая группа из шести машин-бетономешалок. В каждой машине два водителя, плюс старший группы, итого 13 человек.

Я поехал в группе, работавшей на станции с 15 июня по 6 июля. Так же, как и мои коллеги, возил бетон по 30‑километровой зоне. Загружались в Вышгороде, довозили бетон для сооружения укрытия до Припяти, там перегружали его в “грязные” машины, и уже они шли на станцию. Я был одним из самых молодых водителей, после армии, только 24 года исполнилось. Однажды везти нужно было до самой станции, и меня, в отличие от пяти коллег, дальше не пустили. Мол, ты молодой, тебе рисковать здоровьем не надо. Вызвали со станции грузовик, который повез бетон дальше. Удивительно, но на смену приехала наша же, новочебоксарская, “гэсовская” машина.  

Геннадий МИХАЙЛОВ (в 1987 году был военнообязанным): В конце восьмидесятых я работал мастером на одном из городских предприятий. Из военкомата пришла повестка, приглашающая на “переподготовку”. Мне было 32 года, к тому времени я был уже женат, двое детей родились.

Прошел медкомиссию. О том, что направляют в Чернобыль, догадывался. В феврале 1987 года доехали сначала до Самары, там нас переодели в военную форму и уже всем подразделением Приволжского военного округа отправили в Чернобыль.

Впервые на терпящую бед­ствие АЭС попал 25 февраля. Жили за пределами 30‑километровой зоны в селе Ораное, в палатках. Ежедневно нас возили на станцию, мы работали на втором и третьем энергоблоках, а однажды и на крыше саркофага. Его построили к ноябрю 1986 года, он закрыл разрушенный 4‑й энергоблок станции.

Основной нашей задачей была дезактивация территории и очистка ее от мусора. Работали посменно, в более-менее безопасных местах трудились по четыре часа, но были и такие участки, где работать разрешалось полчаса или даже считанные минуты. “Схватишь” свою дневную дозу радиации и идешь мыться, переодеваться и ждать остальных.

Так прошло почти три месяца. По станции ходили только с сопровождающим, старались без нужды ничего не трогать. Были места, где можно было за раз получить большую дозу радиации. Некоторые радовались, что после работы на таком участке сразу уезжали домой.

Альбина ЕФИМОВА (в 1987 году работала медсестрой в МСЧ-29): Общий стаж работы в медсанчасти у меня 32 года, в организации работала с 1980 года. С 1986 года трудилась в токсикологической бригаде, которая обслуживала третью площадку “Химпрома” и при необходимости оказывала помощь работникам, задействованным в производстве  химического оружия. Думаю, именно это обстоятельство стало решающим при выборе моей кандидатуры. Мне было 32 года, в семье подрастали двое детей.

Из Москвы прислали телеграмму: “Направить медсестру в командировку в Чернобыль”. Самолетом я добралась до Киева, там села на автобус, следующий до вахтового поселка Зеленый Мыс.

Поселок располагался на границе 30‑километровой зоны. Приехала я 15 августа и в течение следующих 15 дней работала медсестрой в поликлинике поселка. График был с 9 утра до 23 часов ночи. Трудились без выходных, лишь с 14 до 16 часов отдыхали.

На прием приходили жители поселка, работавшие на станции: кто с чем, но диагнозы ставили обычные. К примеру, фарингит, ринит, а не воздействие радиации на органы дыхания. И лечение назначали соответ­ствующее. Это сейчас ясно, что первым делом радиация поражала слизистые оболочки организма, отсюда и проблемы с горлом и носоглоткой. Про лучевую болезнь даже не слышали.

Вместе со мной работала врач из шестой клинической больницы Москвы. Через полмесяца нас направили работать на фельдшерский пункт в административно-бытовом корпусе Чернобыльской АЭС в непосредственной близости от нее. Всего я пробыла в командировке месяц, с 15 августа по 15 сентября 1987 года. Кстати, доказывать, что я была в Чернобыле и получила облучение радиацией, в начале 2000-х пришлось при помощи архивных документов в Славутиче. Этот новый город построили после аварии, сюда переселили жителей Припяти, перенесли архивы.   

Михаил ПАВЛОВ: В Чер­нобыле я был осенью 1986 года. Работал гидростроителем. Получил мобилизационное предписание в военкомате. Хочу сказать, что тогда не стоял вопрос, ехать или не ехать. Надо — значит, надо.

В то время, осенью 1986 года, в 30-километровой зоне одновременно работали свыше 30 тысяч человек. Строительство укрытия подходило к концу, и это тогда казалось самым главным: заблокировать открытую рану 4-го энергоблока. О себе, своем здоровье или возможных льготах никто из чернобыльцев не думал. Сегодня я хочу сказать большое спасибо тем, кто принял на себя первый удар, в том числе пожарным Припяти и Чернобыльской АЭС. Никто из них не выжил. Героизм ликвидаторов достоин увековечивания. На примерах чернобыльцев можно и нужно воспитывать молодежь.

P. S. В день Чернобыльской катастрофы, 26 апреля, в Новочебоксарске возле памятника жертвам радиационных катастроф состоится траурный митинг, приуроченный к 35-летию трагедии. Начало в 10.00.

Наша справка

В отличие от бомбардировок Хиросимы и Нагасаки взрыв напоминал очень мощную “грязную” бомбу: основным поражающим фактором стало радиоактивное загрязнение. Облако, образовавшееся от горящего реактора, разнесло различные радиоактивные материалы, прежде всего радионуклиды йода и цезия, по большей части Европы.

Наибольшие выпадения отмечались на территориях, относящихся к Белоруссии, России и Украине. Из 30‑километровой зоны отчуждения вокруг АЭС было эвакуировано всё население, более 115 тысяч человек. Для ликвидации последствий мобилизовали более 600 тысяч человек.

Цифры

400 тысяч кубометров бетонной смеси,

7 тысяч тонн металлоконструкций ушло на строительство укрытия.

206 дней — за такой срок его возвели .