Найдись, родной…

Наступает пора каникул. А это значит, что дети больше времени будут проводить без присмотра взрослых. Психологи утверждают, что стрессовые и тревожные периоды, поводов для которых сейчас предостаточно, плохо влияют на детей, а это может участить случаи их ухода из дома. Конечно, запереть ребенка в четырех стенах для спокойствия — мера крайняя, но иногда единственная. Тем более статистика МВД не радует.

ЦИФРЫ

В 2022 году в России сотрудники полиции объявили в розыск более 1000 детей. В большинстве случаев их находят. Однако из тех, которые не вышли из статуса “пропавший без вести”, складываются серьезные цифры: за три года ненайденными остаются сотни несовершеннолетних.

Если ребенок не выходит на связь, в поисковом отряде “Лиза Алерт” советуют первым делом обращаться к ним.
“У моей подруги пропал ребенок, она хотела развесить по району объявления с фотографией сына и со своим номером телефона, но инфорг поискового отряда сказал, что лучше взять вашу ориентировку с номером вашей горячей линии и телефоном службы спасения 112. А в чем проблема, если родители дадут свой номер мобильного? Они же тоже хотят принять участие в поиске собственных детей! А у вас и так небось куча работы, и нужная информация где-нибудь потеряется” — такое сообщение я обнаружил на странице отряда на сайте “ВКонтакте”.

Без лишнего внимания
Немедленно развесить объявления со своим номером телефона и, возможно, гарантией вознаграждения — это совет, который родители пропавших детей часто слышат от близких.
“Мы отработали примерно 200 тысяч заявок на поиск, столкнулись с огромным количеством обстоятельств и ситуаций и благодаря этому сформировали четкое понимание того, что помогает поиску и что его усложняет. В частности наблюдали, что происходит, когда заявители оставляют свои контакты для свидетельств”, — объясняет координатор подразделения отряда в Чувашии Роман КОЛОМИЙЦЕВ.
На близких пропавшего обрушивается вал звонков, из которых ничтожно малая часть имеет значение и несет действительно важную информацию. Звонят мошенники, которые готовы за деньги рассказать, где находится ребенок. Звонят экстрасенсы, которые “видят” его где-то. Звонят любопытные, чтобы узнать, как там дела. Звонят неравнодушные, чтобы посочувствовать или, напротив, сказать, что таких мам и пап надо лишать родительских прав. Звонят те, кто искренне хочет помочь и думает, что видел ребенка, но на самом деле нет. Звонят те, кто его действительно видел или что-то знает.
“Наши операторы обучены работать со всеми этими категориями звонков и быстро их сортировать, сохраняя важную и нужную информацию. Если поиск ребенка становится резонансным и притягивает к себе много внимания, количество звонков возрастает многократно и может достигать нескольких сотен в день, — говорит Роман. — Поиск скоро так или иначе закончится, а номер телефона надолго останется в публичном поле и попадет в различные базы данных”.
Как распространять ориентировки, чтобы это принесло результат и не навредило, — отдельный вопрос.
“Не рекомендую вообще вешать фото подростков в районе проживания. Это может их “прогнать” оттуда. Кроме того, мы согласовываем размещение ориентировок не только с родными пропавшего, но и с полицией, чтобы быть уверенными, что это не помешает розыскным меро­приятиям. Наконец, у нас существуют определенные правила размещения ориентировок в разных ситуациях поиска, повышающие эффективность их использования”, — объясняет спасатель.
В отряде “Лиза Алерт” также подчеркивают: для профилактики пропаж и уходов детей самое важное — общение с ними. Им нужно рассказывать правила и алгоритмы безопасности, аргументировать, а не запрещать.
“Никто и никогда лучше родителей не объяснит, почему нельзя идти на встречу после знакомства в интернете, почему нельзя контактировать с незнакомыми людьми, почему важно сообщать, если задерживаешься. Любой поиск закончится, но в ваших силах его предотвратить”, — добавляет Роман Коломийцев.