Эй вы там, наверху!

Профессия — промальпинист. Специализация — зимняя уборка снега и сосулек с крыш. Наличие профессиональных навыков — обязательно. Работа — физически тяжелая и опасная. Вознаграждение — достойное.

foto_2_k_statie_Vasiliia_Ieghorova.jpg

Когда в редакции дали задание поработать где-нибудь один день и написать об этом, долго думал. Хотелось всего сразу, и в то же время не знаешь, как начать. В таких чувствах меня и застало предложение одного хорошего знакомого поработать в выходные промальпинистом, чистильщиком снега с крыш — это если по-простому.
У меня третий разряд по альпинизму, высоты не боюсь, почему бы не попробовать?
Семь часов утра. Встречаемся у четырехэтажного дома на Московском проспекте, крышу которого предстоит очистить от снега.
— Позже нельзя, — вздыхает Миша. Высокий, коренастый парень лет двадцати пяти. Заметно, что не выспался. — Кто-нибудь обязательно проедет за ограждение, машину поставит и убежит по делам. И ищи его потом. А заденешь авто, так все, виноват! Соседний дом четыре дня не могли дочистить из-за одной такой машины…
Двор и вправду пустой, но на всякий случай Миша остается внизу караулить.
Мой напарник сегодня Женя.
Он спортсмен, имеет разряд по спортивному туризму, как и я, ходит в горы, зарабатывает промышленным альпинистом.
Поднимаемся на чердак, дружно надеваем альпинистские обвязки и каски. Женя вручает мне лопату для очистки снега и для сбивания сосулек. Выходим на крышу, первым делом вешаем веревки и к ним привязываемся сами.
— Работаем только со страховкой, — напоминает Женя. — Здесь то же правило, что и в горах, главное, безопасность!
А по-другому и не хочется даже: крыша неровная, по краям скользкая. Иногда на ногах еле стоишь, а тут приходится еще и снег кидать. Смотрю на уверенные движения Жени, сразу видно: у него это не первая крыша, и становится легче.
Очень мешает ветер. Романтики никакой, разве что обрывочные разговоры о горах и огромное небо вокруг. Постепенно втягиваюсь в работу. Снег плотный, слежавшийся, глубиной до колена, а в некоторых местах выше пояса, откалывается иногда огромными кусками, и нужно быть осторожным. Глыбы приходится мельчить и лишь потом аккуратно скидывать вниз. По-другому нель­зя, на стенах дома многочисленные кондиционеры, спутниковые тарелки, можно случайно их по­вредить или даже сбить.
Да, забыл про Мишу. Он ходит по двору и следит за прохожими, чтобы те не оказались на огороженной территории. Временами в рации раздается “Стой!”. Мы с Женей дружно замираем и терпеливо ждем сигнала на добро. Ведь можем покалечить кого-то, это понятно даже по звуку, с которым глыбы ударяются о землю.
Время обеда. Перекусываем почти на ходу коржиками с душистым чаем из термоса. На все 10 минут. “Нужно быстрее закончить, чтобы не мешать жильцам ходить по двору”, — объясняет мой авторитетный напарник и вновь берется за лопату.
Крыша кажется бесконечной, а время медленно движется к вечеру. Миша все чаще кричит в рацию — жильцы возвращаются с работы домой. Нелегко нашему караульному внизу, приходится объясняться с водителями машин, которым надо обязательно проехать именно туда и никуда иначе, с упрямцами “мы всегда здесь ходим!”, “быстро пробежим”.
Мы наверху отлично понимаем всю опасность, ведь часто приходится бросать снег издалека и зону падения просто не видишь. А когда после очередного броска снизу раздается возглас, то сердце сжимается, кричишь в рацию: “Что там?” и ловишь ответное от Миши: “Все нормально!”, и работа продолжается.
Закончили в сумерках. Когда скидывал по­следний сугроб, захотелось крикнуть “Ура!”, но сдержался. “Почти по плану!” — улыбается Женя. На прощанье можно уже спокойно полюбоваться на подсвеченные огоньками линии улиц и проспектов. Холодно. Переодеваемся уже при свете фонарей.
С грохотом закрылась железная дверь чердака. На сегодня работа закончилась.
А мои друзья завтра тоже поднимутся на крышу, уже другую. Проходя мимо дома с оградительными флажками, посмотрите вверх: вдруг сверху вам кто-то улыбается.