На работу как на праздник

Заместитель директора по научной работе Новочебоксарского художественного музея, художник хохломской росписи Лариса Лебедева. Фото из архива Л.Лебедевой

Редко кто в детстве мечтает о том, чтобы во взрослой жизни занять какую-то заметную, престижную должность. И Лариса Лебедева никогда не помышляла о том, что наступит день, когда станет заместителем директора един­ственного в городе Художественного музея.
Со школьной скамьи она грезила о профессии искусствоведа, а в восьмом классе даже написала письмо в Российскую академию художеств имени И.Репина с просьбой прислать условия и список необходимых документов для поступления в знаменитый вуз. Получив же ответ с более чем 100 вопросами и ответами, испугалась: никогда в жизни это не выучить, просто невозможно. И мечту о вожделенной профессии оставила на потом. Но себя вне искусства девушка к окончанию школы уже не мыслила.

— Я рисовала с детства, — рассказывает Лариса Зиновьевна. — Первым учителем стала мама, у нее были способности, и мне безумно нравились ее рисунки. Она постоянно покупала книги и альбомы о художниках, картинах. Листая их, я запоминала фамилии живописцев, названия картин.
Для меня было так странно, что люди могли перепутать Репина с Серовым или неправильно назвать автора “Боярыни Морозовой”. Казалось, это так элементарно, так естественно. Сейчас понимаю, что многим людям трудно запомнить фамилию художника, название работ.
Маленькой я очень много путешествовала с мамой по стране. И в какой бы город мы ни приезжали, сразу же направлялись в местный художественный музей, а не в магазины.
С детства очень нравилось перерисовывать картины. Копировала постоянно, в школе и пионерском лагере ночами оформляла стенгазеты, все обложки тетрадей были разрисованы.
Мне все время хотелось поступить в художественную школу, у папы же была мечта, чтобы я играла на баяне. Училась в музыкалке на пятерки, но из-под палки и находила миллион причин прогулять занятия.
В восьмом классе все-таки по­шла поступать в художественную школу, взяли сразу в третий класс. В музыкальной год не доучилась, а в художественной занималась с удовольствием.
Больше всего нравилась история искусств, готова была каждый день на уроки ходить. Вела их утонченная, с тихим голосом Вера Олеговна Ногина. Ее занятия завораживали, были каким-то волшеб­ством. Тогда и появилась мечта не самой рисовать, а узнать как можно больше о художниках, об истории искусств, стать искусствоведом.
— Но пришло время, и даже от попытки осуществить мечту отказались...
— Да, струсила. В результате оказалась в городе Семенове Нижегородской области, где, как знала, готовят специалистов, из-под рук которых выходят безумной красоты хохломские напольные вазы и огромные ковши-лебеди.
Годы, проведенные в Семенове, стали поистине незабываемыми. Сама атмосфера пропитанного стариной города, где зародился народный промысел, располагала к творчеству. Учиться было очень интересно. Я получила диплом художника хохломской росписи.
Работала на фабрике “Хохломская роспись”. У меня была самая низкая зарплата — 60 рублей. Расписывала стаканчики, солонки, которые шли потоком, на их качество не обращали внимания, халтурили. А я из каждой солоночки делала шедевр.
Как-то мои изделия увидела главный художник предприятия: “Вот как надо работать”. И пригласила в лабораторию, куда попасть было нереально. Там пять мастеров исполняли заказы правительства страны, ЦК КПСС, для поставки за границу.
Но в это время решался вопрос с получением жилья в Новочебоксарске. Я вышла замуж за семеновского парня, и если бы мы прописались у мамы, нам бы дали квартиру. Пришлось от выгодной работы отказаться и уехать из Семенова. А мне хотелось там жить, и до сих пор тянет туда.
— В Художественный музей попали не сразу?
— Сначала устроилась на открывающуюся сувенирную фабрику, но она вскоре закрылась, затем художником-оформителем в центральную библиотечную систему города, проработала десять лет до 1998 года. В библиотеке было интересно, работу выполняла, можно сказать, с закрытыми глазами, но мне казалось, что я могу больше.
Однажды, прогуливаясь возле Художественного музея, увидела, что на крылечко вышел симпатичный мужчина с голубыми глазами. Он меня заинтересовал, подумала: зайду-ка я в музей. Там экспонировалась очень понравившаяся мне выставка. С первой же секунды, как вдохнула музейную атмосферу, появилось ощущение: пришла домой, в родное и близкое.
Узнала, что готовится выставка “Новочебоксарская палитра”, а у меня были хохломские вещи — посуда, ковши, тарелки. Их с удовольствием приняли, потому что хохлому никто не расписывал. Пришла на открытие, обстановка по­нравилась еще больше.
И как-то при Ольге Алексеевне Пироженко, старейшем работнике музея, сказала: “Вот бы тут работать”. И услышала: “У нас есть вакансия, подойдите к директору”. А тут и он вышел, голубоглазый, симпатичный, — Юрий Павлович Глушаченков. Пригласил на собеседование.
Мы с ним проговорили, наверное, часа три. Я давно столько взахлеб не говорила. На каждое его предложение, идею у меня рождался отклик, сразу поняла: пойдет работа. Решили, что я попробую себя в качестве заместителя директора.
— Свою первую выставку, самостоятельно организованную, помните?
— Это была выставка Сергея Синякова. Готовила ее от и до. Очень волновалась, помню, как учила текст, чтобы выступить перед публикой, дать интервью телевидению.
Первый год казалось, что я не на работе, а на каком-то празднике. Все время какие-то торжественные мероприятия с концертами, на которых выступают то учащиеся музыкальной школы, то артисты. Все улыбаются, друг другу радуются. Я просто летала. Ощущение полета и сегодня не ушло, оно перешло в какое-то другое качество.
Потихонечку начала осваивать новую работу, стало получаться. И что мне очень нравится: за эти годы я узнала столько людей творче­ских, необыкновенных, для которых материальное не на первом месте, а наоборот. Работая с ними, подзаряжаешься энергией и сама отдаешь. Мечта “на работу как на праздник” у меня сбылась.
В профессии Юрий Павлович дал мне все. Строгий был, требовательный. До сих пор делаю так, как он научил. Внесла, конечно, и свое. Для меня это очень важный человек в жизни, он мне открыл новый мир.
В музее в то время я познакомилась еще с одним уникальным человеком — председателем клуба “Друзья музея” Александром Ильиным, возглавляющим сегодня музейный комплекс Новочебоксарска. Работать с таким руководителем чрезвычайно интересно, с ним реализуются самые смелые проекты.
— В чем заключается ваша работа как заместителя директора?
— В планировании экспозиционно-выставочной деятельности музея, мероприятий, в составлении прогнозов, отчетов, проведении мониторингов.
Наш музей молодой (в нынешнем году исполнилось 30 лет), “молод” и его фонд, нет у нас шедевров XVII-XVIII веков, потому работа больше направлена не на исследования, а на музейную педагогику.
Мы поставили перед собой задачу, чтобы каждый горожанин знал, где в Новочебоксарске находится музей. Понятно, что взрослое население уже поздно зазывать в наши залы, так как привычка посещать музей вырабатывается с детства. Поэтому нацелены на то, чтобы вырастить новое поколение людей, которое разбирается в искусстве, которым оно помогает жить, которое видит мир в ярких красках.
Эта музейно-педагогическая работа мне тоже очень нравится. Мы уже накопили огромный опыт, можем его обобщать, документально подтверждать и анализировать программы.
— Последние годы музей очень активно занимается проектной деятельностью...
— Да. Это очень интересная область нашей деятельности. Реализовать какую-то идею трудно. Ее нужно красиво преподнести. А сегодня нельзя только традиционными музейными способами подавать материал, необходимы перформанс, шоу, потому что молодой зритель избалован компьютерными технологиями. Проектная деятельность позволяет реализовать все идеи.
Музей не раз выигрывал гранты города и республики. Но мы не ощущаем себя провинциалами, шанс у всех одинаковый, и два года назад замахнулись на грант фонда Б.Потанина. Представили проект “В Новочебоксарске нелетная погода”. Первые два года терпели неудачу, но руки не опустили. И в нынешнем вышли в финал.
Проект очень заинтересовал конкурсную комиссию. Радости нашей не было предела. К тому же нас пригласили на четыре дня в Нижний Новгород на семинар. Все расходы взял на себя фонд.
По условиям поехать на учебу мог только автор проекта, то есть научный сотрудник Ирина Петровна Савульчик. Но мы пишем проект командой и хотели поехать вдвоем. Нам отказали. Тогда написали официальное письмо в Москву: в порядке исключения просим разрешить присутствие за свой счет второго человека. Получили согласие. Когда приехали, нам сказали, что это единственный случай за десятилетнюю историю существования фонда.
Мы прослушали защиту почти всех проектов, участвовали в тренингах. Работали с 9 утра до 12 ночи. На семинар собрались 52 музейщика из 36 регионов России, приехало очень много звезд в области искусствоведения. Мы по­знакомились там с Феклой Тол­стой, получили колоссальный заряд и ясно видим, что дальше делать, как работать.
Наш проект не прошел в суперфинал, но все равно это победа. Материал можно доработать и послать в третий раз. Мы поняли все свои ошибки, и, думаю, побед в проектах будет все больше и больше. А впредь обязательно будем участвовать в конкурсах и других фондов.
— Отдачу реальную, практическую от своей работы чувствуете?
— Очень. Многие годы работники музея не знали, что такое премия. Сейчас из заработанных средств ежеквартально выплачиваем стимулирующие надбавки, очень существенные, зарабатываем и на ремонт, и на хозяйственные нужды. А цены на входные билеты у нас самые низкие в Чувашии и прилегающих областях и республиках.
В год около 40 тысяч человек посещают два наших музея. Это треть населения города. В вузах Чувашии, в районных, сельских художественных галереях организовываем передвижные персональные выставки новочебоксарских художников.
— А вашу персональную когда увидим?
— Как-то так получается, что я сама ни разу не сделала серьезную выставку работ. В художе­ственной школе, школе искусств провожу мини-выставки, встречи, мастер-классы, участвовала в сборных экспозициях. Персональную, может быть, к какому-то своему юбилею и сделаю. Есть такое желание.