Ninakis: Строки сами возникают в голове

Молодую поэтессу из Чебоксар под псевдонимом Ninakis мы попросили ответить на несколько вопросов.

О стихах
Рифмовать (что-то типа “Вот-кот-еду-жует”) начала еще в дет­стве. Строки сами возникают в голове. Я могу заниматься чем угодно, порой очень далеким от стихотворных сюжетов, чем-то скучно-обыденным. И тут — вспышка! Только успевай записывать.
А если капризничаю и ленюсь (неохота топать за ручкой), строки копятся, наслаиваются друг на друга, перебивают остальные мысли, нервируют, угрожают взорвать мозг. Волей-неволей приходится выплескивать все это на бумагу.
Конечно, это какое-то аллегорическое, метафорическое переосмысление, переработка окружающей действительности, приправленные яркими воспоминаниями и бессознательными фантазиями, но отделить одно от другого вовсе невозможно.
 

О себе
Мне 31 год, замужем (что саму удивляет несказанно, уже 10 лет как). Образование высшее, но неприменимое (пока?) в жизни. Живу в Чебоксарах (муж из Новочебоксарска).
Хобби — собираю стеклянных кошечек и увлекаюсь фотографией. В основном снимаю старые заброшенные здания со своей темной душой и жутковатым прошлым, чтоб в животе в процессе фотографирования бабочки трепыхались или даже валились замертво от страха.
Селфи — вообще никаких. При нескольких разных фотоаппаратах в наличии еле откопала свою фотографию для этой публикации.
 

О котах и кошках
Почему кошки? Да шут их знает. Они как-то сами влезают, процарапывают коготками, суют любопытные усатые мордочки с плюшевыми ушами, намекающе поводят полосатыми хвостами или просто нахально толкаются своей филейной частью и пробираются в мои стихи и рассказы. Да я и не против… 
А собак я боюсь. Очень.
 

О книгах
Авторы, которые оставили наиболее глубокий след в моей душе, — Анджей Сапковский, Борис Виан, Людмила Петрушевская. 
Мрачные картинки они очень умело приправили изрядной долей самоиронии, юмора и чистыми, высокими чувствами.

 

Кошачье
Месяц мурлычет, в луну превращаясь.
Звезды мечтают о плошке сметаны.
Хвост распушив, бродит вечер по крышам.
А во дворе гремят пивом стаканы.

Тихонько мяукает скрипом калитка,
И зашипит одуванчик в овраге,
Усы лапой моют на крыше антенны,
А двое влюбленных — чего-то во мраке.

Вода в рукомойнике в прятки играет,
Вот-вот подмигнет хитрым глазом янтарным
Звездам, что когти свои растопырив,
Путь освещают распутным и пьяным. 

Шерстку пригладит растрепанный месяц
И сквозь усы широко ухмыльнется.
Улыбка надолго зависнет в тумане
Для тех, кто уже никогда не проснется.

 

Королева и шут
Шут, напяль-ка для смеха корону мою — 
У меня уже шея устала.
Ты садись, я у трона чуток постою.
Ох, для счастья нам нужно так мало!

В душных комнатах я задохнулась почти — 
Дай в любовники мне вольный ветер!
Или сам прилетай ко мне тенью в ночи — 
Я подмены клянусь не заметить!

Натяну я абсурдное платье, чулки
Или вовсе оставлю лишь шляпку.
Убегу я в луга, где чудят мотыльки,
Где хмельные коты лижут пятки.

Шут! Давай, наливай! Пусть потоп или град
Не нагонят на нас больше страху!
Будь моим королем! Ведь назавтра в закат
За тебя поднимусь я на плаху...

 

***

Тоскливо и грустно.
И в трещинах — небо,
И лапы по снегу,
И мерзнут усы.

Идем же туда,
Где никто из нас не был!
За край этой жизни
Мы сунем носы.

Все дальше и дальше…
Сыграем-ка в прятки
Мы с Той, у Которой
Так много имен!

Ослепшие тени…
Вперед, без оглядки!
И демоны ночи
Отгонят наш сон.

Поглотит ли бездна
Иль сами исчезнем?
Конец — предрешенный,
Детали — не в счет.

И может быть, там,
Где опять мы воскреснем,
Под лапами — травка
Щекотно течет?

Но — снова бежать
И искать отголоски
Потерянных весен,
Забытой мечты!

Давно на хвостах
Полиняли полоски…
За край новой жизни
Летели коты.