Премьер и его “ангел Оличка”

Петр Столыпин

Апрель богат на дни рождения известных российских личностей. На этот месяц пришлись в этом году 200-летие Гоголя, 110-летие Набокова. У Петра Столыпина не круглая дата (родился 15 апреля 1862 года), однако подогретый телепроектом “Имя Россия” интерес к бывшему министру внутренних дел, третьему председателю Совета Министров Российской империи не ослабевает.  Напомню, путем голосования интернет-пользователей, телезрителей и радиослушателей россияне выбирали “Человека страны” из 500 исторических деятелей. Столыпин оказался на втором месте после победителя проекта — Александра Невского.
Сегодня хотелось бы остановиться на том, о чем меньше всего говорилось в эфире — на личной жизни этого выдающегося государственного деятеля, реформатора, политика.

Петр Столыпин отличался скромностью и необычайно крепкими моральными принципами. Трудно представить себе большего семьянина, более верного супруга. По всем своим привычкам и поведению он был почти пуританин. Даже самые заклятые враги не могли этого не признать. Он почти не употреблял спиртное, никогда не курил, хотя писал диплом о табаке. Смеясь, часто говорил гостям: “У нас староверческий дом — ни карт, ни вина, ни табака”.
Прошение о браке Петр подал еще в студенческие годы. Женатый студент по тем временам был большой редкостью, по воспоминаниям родственников, однокурсники даже пальцем на него показывали: “Женатый, смотри, женатый”.
Семья создавалась при обстоятельствах необычных и трагических. Будущий премьер-министр в жены взял... невесту своего старшего брата — Михаила. Тот погиб на дуэли. Существует даже легенда, что на смертном одре дуэлянт положил руку Петра на руку горячо любимой им девушки. Петр предложил невесте брата выйти за него замуж и затем послал вызов убийце, стрелялся с ним, сам был ранен в правую руку, которая с тех пор плохо дей­ствовала...
А может, так оно все и было. Во всяком случае, через два года после смерти Михаила молодые люди обвенчались. Свои судьбы соединили род­ственник Лермонтова (по утверждению историков, Столыпин приходился троюродным братом великому русскому поэту) и праправнучка любимой дочери Александра Суворова (Суворовочки) — Ольга Нейдгардт.
Семейная жизнь Столыпиных стала их счастьем, а шестеро детей — общей заботой и радостью. Наследника ждали долго, но рождались подряд девочки: Мария (у Столыпина — Матя), Наталья, Елена, Ольга, Александра (Ара). Кроме старшей все появились на свет в родовом имении под Ковно (Каунас). Сюда в 1889 году Петр Аркадьевич был назначен уездным предводителем дворян­ства, избран почетным мировым судьей.
Петр Аркадьевич всегда помогал дочерям делать уроки. Ходил с ними в церковь, кондитерскую за сладостями, заглядывал на уроки танцев. По вечерам супруги вслух читали романы Л.Толстого (“Воскресение” и “Анну Каренину”), исторические романы К.Валишевского. Детям они читали Жюля Верна, Пушкина, “Тараса Бульбу” Гоголя. Любимыми произведениями в семье были “Записки охотника” Тургенева и стихи Алексея Толстого.
Столыпин сам был неплохим рассказчиком и сочинителем. Дочери приходили в восторг от придуманных им экспромтом каждый вечер сказок. О девочке с двумя носиками, о приключениях в круглом доме. Даже Ольга Борисовна приходила послушать их с рукоделием в руках. На дни именин дети обычно дарили отцу вышитые или разрисованные закладки для книг, рисунки, которые он вставлял в рамки и украшал ими стены комнат. Позже сестры ставили в качестве подарка отцу домашние спектакли.
Жену Столыпин любил. Об этом лучше всего свидетельствуют письма к ней.
“Вот, дорогой ангел Оличка, первая почта из Чулпановки, и я сажусь Тебе писать, чтобы покрыть Тебя поцелуями и сказать, что я люблю свою девочку неж­ную и что мне тяжело и тоскливо жить без нее. Особенно мне грустно совсем быть без известий из дому. Ведь сегодня ровно неделя, что я уехал, и не знаю даже, здоровы ли Вы? Для меня было просто ударом в Чистополе на телеграфе, когда мне сказали, что на мое имя нет телеграммы. Я просто не хотел верить и перерыл весь телеграф...
Теперь про себя: я совсем здоров, и погода тут прекрасна, так что путеше­ствие идет преблагополучно. Вчера был в бане отмыться от черной пыли... Одним словом, при нашей деревенской жизни трудно что-либо писать интересное. Одно только новое и интересное, что я Вас люблю, целую в губки и в глазки и хочу скоро к Вам...
Что делают мои девочки? Забыла меня моя Аринька? Когда я услышу опять “Папа, иди нам”? Всех их крепко, нежно обнимаю, а Тебя, сокровище мое драгоценное, долго крепко целую, ласкаю, люблю, обожаю. Твой Петя”.
Или вот эти отрывки из писем, написанных через 15 лет супружества: “Душка, мне так хотелось бы знать, что-то в эту минуту в уютном Твоем уголке? Верно сидишь и читаешь моей Матульке. А Наташа и Еленочка уже раздеваются, Олечек в рубашонке моет руки, а Арий тихо себе спит. Всех милых, дорогих осыпаю поцелуями и Тебя, милую, давшую мне благословенную мою семейку, крепче и больше всех”. “I can’t live without You, my darling — Я не могу жить без Тебя, моя дорогая (англ.)”. “Сегодня исполнил все Твои поручения и купил Мери книгу, детям куклы, Миминому Боре гремушку. Целую всех вас крепко, как люблю. Здоров, так хочется вас расцеловать. Твой”.
Лишь на двадцатом году супружества у Ольги Борисовны и Петра Аркадьевича рождается сын Аркадий (Адя). Столыпин к тому времени (1903 год) только-только назначен губернатором самой революционной (красной) губернии — Саратовской. Кончилась тихая размеренная жизнь.
И письма мужа к жене уже несколько иные: “Теперь я узнал, что значит истерический клубок в горле, сжимающий его и мешающий говорить, и понял, какая воля требуется, чтобы при этом не дать дрогнуть ни одному мускулу лица, не поднять голоса выше желательного диапазона”.  Это из поездки в центр смуты, город Балашов. Любительский снимок, сделанный тогда, хранился потом у дочери Марии. На нем Столыпин въезжает верхом в толпу, за минуту до этого бушевавшую, а теперь всю, до последнего человека, вставшую на колени при первых словах, которые губернатор успел произнести.
А это письмо написано 26 апреля 1906 года, в день назначения Петра Аркадьевича министром внутренних дел: “Оля, бесценное мое сокровище. Вчера судьба моя решилась! (по указу царя. — Авт.) Я Министр Внутренних Дел в стране окровавленной, потрясенной, представляющей шестую часть мира, и это в одну из самых трудных исторических минут, повторяющихся раз в тысячу лет. Человеческих сил здесь мало, нужна глубокая вера в Бога, крепкая надежда на то, что он поддержит, вразумит меня…”
Жить рядом с министром внутренних дел в стране, где их убивают, опасно. А быть его женой равносильно подвигу. Это Ольга Борисовна поняла очень скоро. Первое покушение произошло 12 августа 1906 года на Аптекарском острове, на даче реформатора. В этот день министр вел прием. В доме, который почти полностью был разрушен взрывом, кроме посетителей-просителей находилось все семейство Петра Аркадьевича. Погибли 30 человек, пострадали также дети Столыпина — 14-летняя Наташа и 3-летний Аркаша.
“Наташа и Адя найдены живыми под обломками дачи, — описывает это событие в своих воспоминаниях Мария. — Наташа была ранена очень серьезно, и странно было видеть, когда ее переносили, это безжизненно лежащее тело с совершенно раздробленными ногами и спокойное, будто даже довольное лицо. У Ади были маленькие раны на голове и перелом ноги, и все последующее время бедный ребенок страдал больше от нервного потрясения, чем от ран”.
В ответ на взрыв министерской дачи последовал указ, изданный Столыпиным, о введении военно-полевых судов в губерниях, объявленных на чрезвычайном положении. Своей жене министр сказал: “Я вот что подумал, Олюшка... Они не остановятся. Они успокоятся только тогда, когда убьют меня или нас всех”. 
Чтобы обезопасить семью Столыпина, Николай II переселил ее в Зимний дворец. Столыпины переехали и разместились на втором этаже. Дети бегали по всем залам и, играя, забирались на трон. Александра Федоровна “имела по этому поводу объяснение” с Ольгой Борисовной. Та стала защищать своих детей и, между прочим, “дала понять”, что муж ее значит для России. 
Рассказывают и о другом случае, углубившем размолвку. Ольга Борисовна устроила званый обед. Приглашенные военные, по обычаю, снимали перед обедом оружие, оставляя его в передней. (При оружии обедали только у царя.) Но на этот раз у Ольги Столыпиной военные не сняли оружия, а обедали при шашках и кортиках. Это нарушение этикета дошло до сведения царицы. И она будто бы уронила: “Ну что ж, было две императрицы, а теперь будет три: Мария Федоровна, Александра Федоровна и Ольга Борисовна”.
Одиннадцать террористических актов пережила семья Столыпиных. Рассказывали, что Распутин, увидев Петра Аркадьевича в экипаже, закричал: “Смерть!.. Смерть за ним едет!..” А на ипподроме, который посетили высокие киевские гости, одна знатная дама сказала, глядя на награды, украшавшие грудь премьера: “Петр Аркадьевич, что это у вас крест на груди точно могильный?” Услышавшие это нервно переглянулись. Словно были готовы к трагедии, будто бы ждали рокового выстрела... И он грянул.
1 сентября 1911 года в Киеве на торжестве в городском театре по случаю открытия памятника императору Александру II террорист дважды выстрелил в Столыпина. “Петр Аркадьевич как будто не сразу понял, что случилось, — вспоминал губернатор Киева А.Гирс. — Он наклонил голову и посмотрел на свой белый сюртук, который с правой стороны, под грудной клеткой, уже заливался кровью. Медленными и уверенными движениями он положил на барьер фуражку и перчатки, расстегнул сюртук и, увидя жилет, густо пропитанный кровью, махнул рукой, как будто желая сказать: “Все кончено!” Затем он грузно опустился в кресло и ясно и отчетливо, голосом слышным всем, произнес: “Счастлив умереть за царя”.
5 сентября Петр Аркадьевич скончался на руках супруги. В завещании, составленном задолго до смерти, значилось: “Я хочу быть погребенным там, где меня убьют”. Во исполнение слов Столыпина тело его было погребено в Киево-Печерской лавре.
Ольга Борисовна переехала в Киев, с детьми, поближе к могиле мужа. Поселились у старшей дочери Марии, владевшей собственным домом. Однако гражданская война погнала их на Запад. Они перебрались в подольское имение Щербатовых, что на Украине. Пережили погром, гибель дочери Ольги и на поезде Красного креста уехали за границу. Ольга Борисовна умерла во Франции в 1944 году.
Софья ПЕРОВА.