Если чайка села в воду, жди, моряк, хорошую погоду

Чуть более трех веков назад Петр Первый со свойственной ему решительностью воскликнул: “Морским судам быть!”. Поскольку у него слова с делом не расходились, вскоре на Руси началось строительство военных кораблей. Благодаря Петру наше государство вошло в число сильнейших морских держав. Он же выступил с идеей проводить военные парады.
Петровские традиции дошли и до наших времен, хотя свой профессиональный праздник моряки начали отмечать сравнительно недавно. Официально День Военно-морского флота был установлен в 1939 году. Празднуют его в последнее воскресенье июля. В этом году он выпал на 30-е.
Для капитана 2-го ранга Валерия Коржавина праздник стал профессиональным в 1982 году, когда после окончания Ленинградского училища подводного плавания он был направлен на службу в Новосибирск. Вообще с армией свою жизнь связал еще после восьмого класса, поступив в Киевское суворовское училище.

— Валерий Дмитриевич, выходит, с детства грезили о военной карьере?
— Мой отец прошел Великую Отечественную. Его призвали в 43-м. Сражался на Прибалтийском фронте. В 44‑м был тяжело ранен и пролежал в госпитале почти до конца войны. Потом его признали годным к службе. Домой вернулся лишь в 50-м старшиной. Вот потому еще ребенком решил, что стану военным. Родители поддер­жали мой выбор. К тому же тогда было престижно иметь офицерское звание.
— Чем запомнились годы в Ленинградском училище?
— Каждый год обучения завершался практикой. В конце первого курса проходили ее сначала на Северном флоте на артиллерийском крейсере, а затем в полку морской пехоты. После второго отправились на учебном корабле в плавание вокруг Европы. А в 80-м будучи третье­курсниками помогали в организации парусных гонок, прошедших в рамках Олимпиады. На старших курсах нас начали знакомить с подводными лодками. Яркие годы. И в личной жизни произошли перемены. Я женился, ребенок появился. Жена родом из Ибресинского района.
— В Новосибирске начинали…
— …начальником лаборатории по подготовке ракет в арсенале Военно-морского флота. Потом назначили начальником транспортного цеха наземного оборудования, возглавлял штаб, отдел учета. Так потихоньку дослужился до капитана второго ранга.
— Тяжело пришлось в годы перестройки?
— Я в ту пору был начальником штаба части. 92-й год. Парад суверенитетов. Из 600 новобранцев 450 в бегах: молодежь возвращалась в свои республики, ставшие независимыми. Что предпринять в такой ситуации?! В том же 92-м в Москве участвовал в приемно-техниче­ской комиссии флота, когда последний раз набирали молодых людей в части, расположенные за пределами России: на Украине, в Белоруссии, Киргизии. Потом россияне служили только на своей территории. Положение с новобранцами нормализовалось.
Тяжело было выполнять условия международного договора, по которому наша страна взяла обязательства уничтожить часть баллистических ракет. Ликвидировали не только СС-20, но и крылатые ракеты, артиллерийские боеприпасы. Все это создавалось годами… Вспомним историю. Народный комиссар Военно-морского флота СССР Николай Герасимович Кузнецов вместе со своими адмиралами создал такой запас арсенала и горюче-смазочных материалов на случай войны, что хватило на несколько лет: топлива — до 42‑го, а артиллерийских боеприпасов крупного калибра — на всю войну. Мне приходилось уничтожать снаряды аж 38-39‑го годов.
— Куда плывет, на ваш взгляд, Военно-морской флот России сегодня? По мнению некоторых специалистов, он понес огромные потери в последние годы, а чтобы вернуться к прежней мощи, по­требуются время и огромные средства. Например, по подсчетам капитана 1‑го ранга, в прошлом начальника отдела Оперативного управления Генштаба ВМФ Владимира Заборского, за годы реформ флот только надводных кораблей потерял в 25‑30 раз больше, чем в Цусимском сражении.
— В страшные прогнозы я не верю. Да, мы пережили тяжелые для армии времена. Но ситуация меняется, и я считаю, что к лучшему. Возобновилось кораблестроение, решаются вопросы с кадрами, материально военных поддерживают. Быть офицером вновь становится престижно.
— Вернемся к вашим жизненным перипетиям. Что заставило переехать в Чувашию?
— Перебрались поближе к родным жены. В середине 90‑х, если помните, зарплаты россиянам не платили или задерживали месяцами. Военные не стали исключением. Хотелось стабильности. В 96-м был назначен старшим офицером в Новочебоксарский военкомат, а спустя два года возглавил военно-морское отделение республикан­ского военкомата.
Ежегодно призывали от 150 до 180 будущих моряков, в военно-морские училища направляли 20-25, из них обычно по­ступали 7-8 человек. Это высокий показатель.
По­следний год работаю в ОАО “Коммунальные технологии” инженером.
— Сами откуда родом?
— Из Украины, города Городни Черниговской области, что расположен на границе Белоруссии, России и Украины. Недалеко в селе Сеньковка стоит монумент Дружбы. Считалось, что именно здесь сходятся три республики, сейчас — три государства. Но, чест­но говоря, вспоминаешь об этом только на границе, когда нужно проходить через таможенный контроль. Для жителя какой-нибудь деревеньки, не интересующегося политикой и не следящего за новостями, границы формальны. Тем более что население области в основном русскоговорящее.
— Давно на родину не ездили?
— Был там на майских праздниках. Мать навестил, а отец умер два года назад.
— Кто-нибудь из семьи по­следовал вашему примеру: посвятил свою жизнь армии?
— У меня две дочери, на Украине сестра осталась. Им не до службы (улыбается). Зато внук растет. Ему только два года. Как услышит военный марш, сразу подбегает и просит: “Дед, фуражку надевай — маршировать пойдем!”
— Как моряки обычно отмечают свой праздник?
— Главное условие — чтобы рядом вода была. Последние годы собираемся на заливе. Там проходят концерт, спортивные соревнования, иногда выставки моделей судов. Я всегда замечал, что моряки более сдержанны на празднованиях, чем по­граничники и десантники. Будучи начальником военно-морского отделения военкомата не раз по понедельникам отчитывался перед руковод­ством, как прошел праздник. Никаких экс­цессов обычно не случалось. Так что я докладывал: без происшествий.
— Чем это объясняете?
— В нас воспитывали скрытность, которая у подводников вообще должна быть одной из главных черт. Можно относиться к этому утверждению с юмором, но доля правды в нем есть.
— Говорят, моряки — суе­верный народ, в приметы разные верят, традиции соблюдают…
— Был у нас в училище преподаватель штурманского дела. Старенький уже. Он часто по­вторял: “Если чайка села в воду, жди, моряк, хорошую погоду”. Не знаю, помогли ли ему приметы, когда он в 43‑м привел на базу подлодку, на которой практически все приборы вышли из строя. Такой профессионал был, живая легенда.
Из традиций знаю одну. Ее соблюдают все подводники после первого погружения. Нужно выпить стакан забортной воды, иначе как подводник не состоишься. Нам досталась не очень соленая вода из Баренцева моря, так что можно сказать, повезло.
— Женщинам на борту по-прежнему не рады?
— На кораблях как члены экипажа они не служат. В береговых службах — да, конечно. Любопытный факт. В 40-х советская делегация профсоюзных деятелей отправилась в Англию для заключения какого-то договора. В составе делегатов была одна женщина. Англичане, сопровождавшие русских на корабле, по­просили ее покинуть судно и отправиться на самолете.
— Читать вы, судя по всему, предпочитаете историческую литературу?
— Пожалуй. Люблю Александра Степанова, Валентина Пикуля. Несколько лет назад попала в руки “История малороссов”. Книга впервые была опубликована в 1849 году, потом в 1959‑м в Нью-Йорке. А в 91‑м я случайно наткнулся на нее на Украине, вышла она на украинском языке, причем на неадаптированном: сохранилась стилистика девятнадцатого века. В описании событий тех лет и их трактовке нашел много общего с сегодняшним днем.
— А кумир среди исторических личностей есть?
— Кутузовым восхищаюсь.
Мария СЕМЕНОВА.