Ленор Уэйд: Не ощущаю возраста и не верю календарю

Ленор Уэйд американка. Она месяцами живет в Чебоксарах, где руководит английским клубом при 4-й гимназии. Ее знают не только жители столицы республики, увлеченные английским языком, ездят на ее занятия (кстати, совершенно бесплатные) и новочебоксарцы. Впрочем, Ленор подчеркивает, что не проводит занятий. “Это не обучение, — говорит она. — А просто общение, во время которого получаешь удовольствие”.
Действительно, удовольствие получают даже те, кто плохо владеет языком. Настроение поднимается от одного взгляда на Ленор. Бойкая, энергичная, эмоциональная. Она как ребенок, такая же непосредственная, любознательная, открытая, живая, готовая расхохотаться в любую минуту.
Мой английский далек от совершенства, поэтому на интервью с Ленор отправилась с нашим внештатным сотрудником Ольгой Рябовой, согласившейся на время стать переводчиком. Ленор оказалась гостеприимной хозяйкой: угостила чаем со специями (“Мой любимый”) и сладким пирогом (“Я люблю готовить”). Стены в ее квартире увешаны фотографиями друзей и родственников (у нее несколько братьев и сестер, мама, четверо детей, девять внуков, скоро должен родиться десятый, четверо правнуков), панно, выполненными в стиле пэчворк, на телевизоре расставлены фигурки новогодних героев.

 

 

 

— Вы верите в Санта-Клауса? — спросили мы у нее.— Конечно! Если не веришь, он может и не прийти, — ничуть не смущаясь, ответила она.

— Ленор, расскажите немного о себе: откуда родом, чем занимались на родине?

— Родилась я в Голливуде, прекрасное место. Чувствуешь себя частичкой киноиндустрии. Но затем переехала в Сан-Диего, где прожила 40 лет. Находится город недалеко от Мексики, на побережье Тихого океана. После окончания средней школы в 18 лет вышла замуж. К 22 годам у меня было трое детей. Потом развелась. В 28 поступила в государственный университет. Всегда хотела быть преподавателем. Училась на историко-географическом факультете.

В университете встретила будущего мужа, который стал частью моей жизни. Он подарил мне мир. (О своем втором супруге Ленор говорила с теплотой. Она приготовила перед нашей встречей вырезку из местной американской газеты, опубликованной после смерти ее мужа и посвященной ему. — Прим. авт.) Появился еще один ребенок.
Из-за детей я не хотела трудиться полный рабочий день. Устроилась в местную школу, где заменяла учителей, когда они, например, уходили на какое-нибудь собрание. В России, по-моему, такое не практикуется. Платили хорошо. Поскольку муж служил в армии, мне не нужно было перечислять деньги на страховку или пенсию. Сейчас я получаю пенсию за мужа, но не за свое преподавание.

— Как оказались в нашей стране?
— После смерти мужа остро почувствовала, что мне чего-то не хватает. У детей была своя жизнь. Поскольку мне нравилось преподавать, выход я видела один: заняться волонтерской деятельностью.

В 2001 году вступила в “Корпус мира” и приехала в Россию. Меня и еще троих послали в Чебоксары. Я полюбила город с первого дня: чистый, красивый, стоит на реке. Вода для меня имеет большое значение, всегда жила на побережье океана. Люди здесь дружелюбные и гостеприимные. Поначалу работала в педуниверситете.

— Вам не платили?

— Я волонтер, “Корпус мира”, пока не прекратил свою деятельность в России, выдавал небольшую сумму на карманные расходы, а университет оплачивал квартиру.

— Новочебоксарск посещали?

— Да! Много раз. Была в школах № 11, 18, в училище олимпийского резерва, все не вспомню.

— Некоторые считают, что “Корпус мира” — политизированная организация, мол, американцы, рассылая волонтеров по всему миру, пытаются навязать свой образ жизни, возможно, оказать давление на общество...

— Многие в России не доверяют “Корпусу мира”, принимают нас за шпионов и проповедников. Я давно состою в этой организации, хорошо знаю людей, работающих волонтерами. К религии никакого отношения мы не имеем, к шпионажу тоже. Самая главная наша цель — нести добро людям.
Сын моей подруги поехал волонтером на два года в Африку, где работал с ВИЧ-инфицированными. Жил в бедности, без электричества и горячей воды. Одна моя знакомая в Индии учила женщин заботиться о своем здоровье. Было время, и я жила в российской деревне, правда, с электричеством, но без других привычных удобств.

— Возможно, причина такого отношения в том, что нам сложно поверить: кто-то по доброй воле соглашается работать бесплатно.

— Правительство все же немного доплачивает... Надо помнить, что Америка — страна волонтеров. Американцев с детства учат поддерживать других людей, помогать им. Молодые люди после окончания университетов и колледжей порой не знают, куда податься. Почему бы не попробовать пожить в другой среде, культуре, делая добро и духовно развиваясь?

— Близкие нормально реагируют на ваше желание жить в другой стране?

— За четыре года я гораздо больше времени проводила в России, чем в Америке. В отличие от детей братьям и сестрам мое решение казалось непонятным. Кроме мамы, в семье никто не выезжал за пределы США. Родные удивлялись, почему в России мне все нравится. В Америке жизнь стремительна (“бистро” — произносит она по-русски), а здесь она размеренная.

— Правда ли, что все устраивает? А как же бытовые неудобства?

— У меня нет автомобиля, нет стиральной, посудомоечной машин. Я люблю троллейбусы, удобный транспорт. Стараюсь по возможности ходить пешком. Потеряла в весе 50 фунтов, это около 25 кг. Из бытовой техники сделала исключение для микроволновки. Часто готовлю макароны с сыром, очень простое блюдо. Сварю огромную кастрюлю и могу есть дня три, а подогреваю в микроволновке.

— О чем чаще всего спрашивают ваши соотечественники, когда узнают, что вы хорошо знакомы с российской действительностью?

— Конечно, звучат вопросы о медведях, снеге, водке. “Есть ли в России холодильники?” — задают мне вопрос. Отвечаю: “Да. У них есть все для нормальной жизни. Правда, квартиры поменьше”. Некоторые думают, что Россия отсталая, удивляются: “Почему ты выбрала именно эту страну?” “Потому что люблю ее”, — говорю им.
Американцы живут в своем мире и знают очень мало об остальном. Это меня беспокоит. В прошлый свой приезд в Америку сходила в школу и рассказала детям о России. Люди, с которыми общаюсь, стали больше интересоваться вашей страной. Но, конечно, одному человеку изменить ситуацию не по силам.

— Скучаете по родине?
— Нет. Мне хватает телефонных переговоров с детьми.

— Американские газеты читаете?
— Нет. Никакого желания. И новости по телевизору не смотрю. 95 процентов информации никак не повлияют на мою жизнь. Если случается что-то важное, мне звонят и сообщают. В Чебоксарах живет американец Чет, кладезь новостей.

— Как вы относитесь к тому, что на эстраде наши сатирики, например, Задорнов, высмеивают американцев?

— Меня это не задевает, ведь иногда говорят правду. Есть хорошие американцы и плохие, есть глупые и умные. Так же и в России. Если кто-то над этим смеется, пусть, не проблема.

— Одна знакомая американка призналась: на третий год пребывания в России ее стало раздражать, что все вокруг говорят на русском...

— Я этого совершенно не чувствую. Не ощущаю также себя изолированной. Два раза в неделю учу русский, но я не очень хорошая ученица, не делаю домашних заданий. Поэтому, если чего-то не понимаю, это моя вина и моя проблема.

— И каков уровень вашего русского?

— (Смеется.) Плохой! Я понимаю больше, чем говорю. Это не мешает мне, например, самостоятельно делать покупки. Четыре года беру продукты у одной и той же женщины. Она считает меня своей подругой, рассказывает обо мне своей маме в деревне. На днях уходила от нее и по-русски поблагодарила, а в ответ услышала по-английски “спасибо”. “О! Здорово!” — воскликнула я.
Может, не каждое слово понимаю, но смысл улавливаю. Когда возвращалась сюда из Америки, в аэропорту Нью-Йорка ко мне подошла женщина и спросила: “Говорите по-русски?” “Чуть-чуть”, — ответила я. После чего она затараторила. Я попросила: “Пожалуйста, медленнее”. Оказалось, та всего-навсего искала, откуда позвонить.
С друзьями говорим на “русличе”, нами изобретенном языке. Можем общаться часами, мешая русский с английским. Это замечательно.

— Кто посещает английский клуб?
— Все желающие: учителя, студенты, экономисты, рабочие, врачи, секретари. Привезла много литературы из Америки, даю читать.

— Что предпочитаете читать сами?

— Часто классику. Британский вариант английского отличается от нашего. Из английской классики выписываю слова, затем смотрю их значение в словаре. Русскую художественную литературу в оригинале не читаю. Моя учительница дает мне для заучивания стихи Пушкина, Фета, Тютчева, скороговорки, детские стишки. Трудно, зато я могу теперь сказать: “Шла Шура по шоссе и сосала сушку” или “Мама, папа, брат и я — это моя семья”.

— Можно задать нескромный вопрос?

— Да, пожалуйста.

— Сколько вам лет?

— Разве он нескромный? Мне 63. Но я не ощущаю возраста, отказываюсь его чувствовать, сердце молодое! Календарь говорит что-то, но я ему не верю.

Мария СЕМЕНОВА, Ольга РЯБОВА.