Александр ИЛЬИН: Мечтаю недолго. Беру и делаю

Александр Ильин и макет его памятника, посвященного первостроителям. Фото автора

Картина А. Ильина “Последний бой Винокурова”.

Безусловно, талантливый художник. А еще скульптор, дизайнер, спортсмен, строитель и даже успешный предприниматель. Сегодня заслуженный художник Чувашской Республики Александр Ильин принимает поздравления с 70-летием. Мы побеседовали с юбиляром, чтобы узнать, откуда такой широкий спектр увлечений и интересов.

— Александр Владимирович, что было вначале? Какие материалы для творчества использовали?

— Пластилин и снег. А еще песок. Дело в том, что рос я в деревне Порецкого района. В нашей сельской школе не было учителя рисования, соответственно, нас никто рисовать не учил. А пластилин был под рукой. Моего отца звали в деревне “Володька-золотые руки”, он умел очень многое, в том числе дом поставить, печь сложить. К сожалению, умер, когда мне было 13 лет, в 1965 году. Сказались последствия ранения на войне.  

— Правда, что первой вашей работой стал бюст Ленина?

— С этим вот какая история произошла. Наш колхоз носил имя Сталина, изображения его и Ленина были на плакатах в сельском клубе. Мне было лет 13, шел урок математики. Обычно вел предмет добрейший учитель Николай Гаврилович, но он заболел, и на замену пришел наш директор Павел Андреевич. Очень строгий, он совершенно не терпел шалостей учеников. И вот ведет Павел Андреевич урок, кого-то о чем-то спрашивает. А я дер­жу руки под партой, по памяти леплю Сталина. Что-то не понравилось. Тогда я решил вылепить Ленина. Убрал волосы, добавил бородку. Увлекся. Вдруг очнулся от гробовой тишины в классе. Все, а это больше 40 человек, смотрят на меня, а за моей спиной стоит директор. Делать нечего, я вытащил Ленина из-под парты, поставил на столешницу.

Павел Андреевич взял Ленина в руки, посмотрел на него и, ничего не говоря, куда-то вышел с бюстом из класса.

Перед следующим уроком я взял у дежурного повязку и пошел в учительскую за картой. Зашел, тяну руку туда, где стоят свернутые карты, а сам гляжу: директор сидит за своим столом, а перед ним мой бюст Ленина. Помню, тогда я выбежал в коридор и закричал: “А руки-то у меня отцовы”.

Почти сразу мне поручили выпускать стенгазету. Зимой лепил фигуры из снега, летом бегал на Суру и на крутом откосе (висел на каком-то корне) высекал в песке фигуры атлетов. Раз в день по реке проходил пароход, и с него мои художества были хорошо видны.

— Как удалось поступить на худграф института?

— Произошло это не сразу. После окончания 10 класса меня почему-то уговорили по­ступать... в сельхозинститут. Экзамены я благополучно провалил. Как сейчас сам понимаю, к счастью. Поехал в Новочебоксарск и устроился на работу учеником слесаря-монтажника на “ВНХМ”. Был это 1969 год. Я тогда увлекался спортом и в первый же вечер обежал строящийся город.

Вступительные экзамены я пошел сдавать на следующий год. Было, как сейчас помню, семь экзаменов. На экзамене по живописи со мной случился конфуз. Акварель я накладывал на бумагу густо, как гуашь. Преподаватель подошел, увидел и аж побледнел. “Что вы делаете? — говорит. — Это акварель. Краска должна через бумагу просвечивать”. Как бы то ни было, меня взяли. Может, спас рисунок, карандашом я владел хорошо. Или сыграло роль, что я сирота, из деревни.

Слова “композиция”, “колорит”, “воздушная перспектива” я впервые услышал в институте.  Однокурсники, конечно, смеялись над таким деревенским лаптем, особенно на занятиях по живописи. Многие поступили после художественных школ, училищ, поэтому мое невежество их реально смешило. Но я занимался дополнительно, в том числе акварелью. После этого шел на тренировку по легкой атлетике и вечером еле доползал до кровати.

Зато на третьем курсе смеялся уже я, когда мне един­ственному на курсе назначили повышенную стипендию за успехи в учебе.

— Спорт не мешал учиться?

— В свои годы я по-прежнему убежден, что спорт всегда помогает человеку в жизни. В первую очередь занятия спортом приучают к дисциплине. Во-вторых, в здоровом теле — здоровый дух. Это еще задолго до нас знали и применяли это знание. Наконец, спорт помогает оставаться конкуренто­способным, учит преодолевать трудности и боль.

Мне повезло, что уже на первом курсе попал к тренеру Ардалиону Игнатьеву. Напомню, это известный чувашский легкоатлет-олимпиец, чемпион СССР и автор рекордов, продержавшихся много лет. С 1970 года он преподавал в пединституте. До того я побеждал в районных соревнованиях, а тут в том же году стал чемпионом Чувашии по кроссу.

— Жили в Чебоксарах?

— Так получилось, что до самого выпуска ездил на занятия из Новочебоксарска на 101 и 101-с. Как лошадь, мог спать в переполненном салоне “скорого” стоя.

Моя дипломная работа — бюст студента в образе поэта. После того как я его вылепил, отлил в гипсе.

— После окончания вуза с Новочебоксарском не расстались?

— На пятом курсе я женился. Родился сын. Некоторое время поработал в чебоксарской школе № 34, ее только построили, и она считалась образцово-показательной. Потом был год службы в Советской армии. В Новочебоксарск вернулся в 1977 году, устроился в бюро эстетики в отделе главного архитектора на “Химпроме” и проработал здесь 10 лет. Считаю, это было время, когда для работников создали идеальные условия для работы и творческого роста. В те годы поехал на месячные всесоюзные курсы, на которых впервые получил представление о дизайне. Мне эти знания очень помогли, когда позже стал предпринимателем. 

— С чего все началось?

— До того существовал рекламно-художественный комбинат, к началу девяностых он практически прогорел. Начинали мы с наружной рекламы. Тогда у нас еще не было конкурентов, и дело пошло. Потом мы стали проектировать интерьеры. Появился мебельный цех. Стали выпускать торговое оборудование для магазинов, аптек. Дальше — больше. Освоили выпуск прихожих, другой корпусной мебели.

Потом начали проектировать фасады. Так дошли и до проектирования зданий и строительства. Мне всегда скучно идти по накатанной колее, всегда хочется чего-то нового.

— Первым ваша организация “Профи” построила здание загса, потом музей истории города.

— Возможно, сегодня это сочли бы авантюрой. Проект загса мы разработали, но строить его было не на что. Поэтому я вложил все, что у меня было, продал машину. Расплатиться с нами обещали квартирами в доме, который только строился.

При строительстве мы использовали технологию “американских чипсов”, новаторскую на тот момент. Центральную люстру привезли по специальному заказу из Италии.  

С музеем же получилось так. Мне приснился отец, и я понял, что должен что-то сделать в память о нем. Тогдашний глава администрации города Валерий Андреев предложил музей города. Мы разработали проект, показали его Главе республики Николаю Федорову. Ему понравилось. Идея проекта в том, что на одном берегу реки жизни находится прошлое (здание музея), а на другом берегу — современная жизнь. А соединяет их кованый мост. Летом 2002 года заложили камень на месте будущего музея. 

— Расскажите об обелиске “Главное, ребята, сердцем не стареть”.

— Идею с этим слоганом в начале двухтысячных подсказал глава города Михаил Козлов. Первоначально фон надписи был не синим, а красным, но потом мы внесли коррективы. Использование фразы из песни согласовали с Пахмутовой и Добронравовым, они даже хотели приехать на открытие стелы. Это был первый мой памятник в Новочебоксарске.  

— Самый сложный объект в вашей практике...

— Безусловно, 50-метровый бассейн в спорткомплексе. Требовалось провести его ремонт по олимпийским стандартам. В ремонте использовали 12 видов плитки, некоторые пришлось везти из-за границы. Объект курировало Правительство Чувашии и лично премьер Сергей Гапликов. Ответственность неи­моверная, притом что таких объектов в Поволжье не было и делали мы подобное впервые. Мне было интересно решать эту задачу, и мы справились.

— Одна из последних ваших работ — картина “Последний бой Винокурова”. Какова история создания?

— Представители поискового движения Новочебоксарска обратились ко мне с просьбой отреставрировать обелиск на могиле Вячеслава Винокурова в городе Сычевке Смоленской области. Поездка произвела на меня большое впечатление.  В полях под Сычевкой до сих пор поднимают тела павших бойцов. После поездки я засел в архивах. Меня поразило несколько моментов. Звание Героя Советского Союза Вячеслав Винокуров получил еще в 1938 году, но на лаврах почивать отказался. Несмотря на протез, добился перевода в действующую армию. Мне показалось, я понял его характер. Но сначала нарисовал графический портрет на бумаге. Изучил обстоятельства его гибели. В итоге масляную картину перерисовывал два раза. Сейчас леплю бюст героя.

— На днях открывается ваша персональная выставка в музее. А какие ваши мечты еще не реализованы?

— Я счастливый человек. По жизни не люблю долго мечтать.  Беру и делаю. Сейчас на очереди новые портреты из серии выдающихся уроженцев Чувашии. Первые 25 уже готовы.