Соратник конструктора Алексеева

Петр Бобров в кабине экраноплана “Стриж”.

“Комета” на подводных крыльях.

Экраноплан “Орленок”: то ли самолет, то ли корабль.

Конструктор Ростислав Алексеев (в центре) с испытателями. Фото испытательного центра Алексеева

Бобров П. И. “Комета”

Экраноплан Стриж

“Комета”

Среди замечательных людей, живущих в нашем городе, несомненно, не последнее место занимает испытатель судов на подводных крыльях, капитан, технический эксперт Петр БОБРОВ. В интервью с ним, опубликованном в газете семь лет назад (см. “Грани” № 55 за 3 августа 2016 г.), речь шла преимущест­венно о зарубежных поездках нашего земляка. В этот раз мы поговорили об отечественном судостроении.

Первая встреча

“Идея подводных крыльев, которые поднимали бы судно над поверхностью и за счет уменьшения площади соприкосновения с водой давали бы ему значительную скорость, не нова, она приходила различным изобретателям еще в конце XIX века, — изучил вопрос Петр Иванович. 

— Гений конструктора Ростислава Евгеньевича Алексеева заключается в том, что он рассчитал оптимальную форму этих крыльев. Еще в годы Великой Отечественной войны защитил дипломную работу по созданию скоростных катеров на подводных крыльях. Идеи конструктора были признаны перспективными, ему выделили помещения и специалистов на заводе “Красное Сормово” в Горьком”.

После войны Алексеев переключился на создание гражданских судов. Одним из первых стала “Ракета”.

“В 1957 году я был обычным деревенским мальчишкой из Ельникова, вместе со всеми часто бегал на Волгу, — рассказал Петр Иванович. — Мой отец Иван Николаевич работал на реке начальником семафорного поста. Из-за быстрого течения и узкого фарватера в те времена суда на Волге пропускали на нашем участке по очереди: сначала в одну сторону, потом в другую. И вот отцу пришло сообщение, что сверху мимо нас пройдет какое-то особенно быстроходное судно. Он уже сам, видимо, домыслил остальное: что у него будет огромное колесо, обеспечивающее такую скорость, что волной может даже смыть лодки на берегу. По­глазеть на это чудо собралась половина округи.

Само событие впечатлило зрителей не очень. Ну да, скорость “Ракеты”  была гораздо выше, чем у обычных шлепающих колесами тихоходов. Но ни мостика, ни колеса, хоть самого маленького, у судна не было. За рулем, как я выяснил уже гораздо позже, стояли сам конструктор Ростислав Алексеев и Герой Советского Союза Михаил Девятаев”.

Работа с Алексеевым

Прошло много лет, прежде чем Петр Иванович снова встретился с известным конструктором и даже поработал в его команде. Наш земляк окончил Ленин­градское высшее военно-морское училище, Академию водного транспорта и был направлен в Горький, где впервые увидел Ростислава Евгеньевича лицом к лицу.

За время учебы в Питере Петр Бобров, конечно же, узнал о заслугах Алексеева и воспринимал его тем, кем он и был на самом деле, — гордостью отечественного судостроения. К тому времени Алексеев, доведя до ума идею подводных крыльев, работал над новым проектом — экранопланами, иначе говоря, самолетами, которые скользили над водной гладью с огромной скоростью и держались над ней за счет “экранного” эффекта.

В конце шестидесятых Ростислав Евгеньевич уже успел испытать экраноплан “КМ” (“корабль-макет”), имевший размах крыла 37,6 м, длину 92 м, максимальную взлетную массу в 544 тонны. В то время это был самый тяжелый летательный аппарат в мире. Западные специалисты, получив снимок экспериментальной модели, назвали его “Каспийским монстром” (испытания проходили в Каспийском море). Свой первый полет “Каспийский монстр” совершил 18 октября 1966 года. Пилотировали его два летчика, одним из которых был сам Ростислав Алексеев. Полет прошел успешно. 

В испытательный центр Алексеева в Каспийске в 1973 году отправился и Петр Бобров.

Одним из первых экранопланов, к штурвалу которого встал наш испытатель, стал десантный “Орленок”. “Он способен взлетать на высоту до 200 метров, — рассказал Петр Иванович. — Но при отрыве больше чем на 10-15 метров экраноплан терял “эффект экрана” и становился обычным самолетом. Кстати, сам конструктор любил повторять, что далеко не любой летчик может водить экранопланы. Это подтвердила и практика. Поначалу пробовали доверять испытание новых моделей летчикам. Но те инстинктивно начинали тянуть штурвал на себя, экраноплан выходил из зоны экрана, что создавало аварийную ситуацию”.

Зато в штатном режиме способности экраноплана были просто потрясающими. Так, “Орленок” мог взлетать при высоте волн до 2 м и развивать скорость 400-500 км/час. Брать на борт до 200 морских пехотинцев с полным вооружением или две боевые машины (танк, БТР, БМП), “Орленок” мог перебросить их на расстояние до 1500 км.

Это был настоящий ночной кошмар натовских адмиралов того времени: внезапно появляющийся на горизонте то ли корабль, то ли самолет, на который просто никто не успевает отреагировать. Ракетный залп, и авианосец уходит на дно. А у кошмара уже было и имя: ударный экраноплан “Лунь”. Его единственный образец был спущен на воду уже после смерти конструктора, а в 1991 году он вошел в состав Каспийской флотилии.

День вчерашний, день сегодняшний

Ранняя смерть конструктора в 1980 году и последовавшие годы перестройки и упадка всей экономики страны не позволили развить идею флота экранопланов. К слову, сегодня ударные экрано­планы есть на вооружении Китая и Ирана. “Возможно, и нам стоит вернуться к моделям, придуманным нашими конструкторами, а идеи Алексеева еще себя далеко не исчерпали”, — говорит защитивший по этой теме диссертацию Петр Бобров.

Фото из домашнего архива П.Боброва

НАША СПРАВКА 

Ростислав Евгеньевич АЛЕКСЕЕВ (1916—1980)Советский корабле­строитель, создатель судов на подводных крыльях, экранопланов и экранолётов. Конструктор яхт, призер всесоюзных соревнований, мастер спорта СССР. 

Доктор технических наук (1962). Лауреат Сталин­ской премии (1951), Ленин­ской премии (1962) и Государст­венной премии СССР (1984, посмертно). Восемь из каждых десяти скоростных катеров и теплоходов на подводных крыльях в мире — его конструкции.