Светлана Гордеева: Нас разбудил Айги

Светлана Гордеева на выставке своих картин в галерее “6х7”. Фото из личного архива С.Гордеевой

Светлана Гордеева родилась в селе Комсомольском. Окончила художественное училище в Гомеле (Белоруссия), ЧГПУ им. И.Яковлева по специальности “Русский язык и литература”. Работала художником-оформителем, корреспондентом в республиканских газетах, член Союза журналистов и Союза писателей России.
Ее стихи и проза публиковались в журналах “Чувашия литературная”, “Дружба народов”, “ЛиК”, “Кил”, “Тăван Атăл” (“Родная Волга”), “Самант” (“Ровесник”). Во всероссийском конкурсе дет­ской литературы “Пегасик-2011” заняла первое место.
В 2008 году ее книга стихов для детей “Верить в себя” в республиканском конкурсе “Литературная Чувашия” в номинации “Самая читаемая книга года” заняла второе место,  “Веселая карусель” победила в конкурсе 2012 года.
Светлана Гордеева — автор книг “Запах полыни”, “Простые вещи”, “Верить в чудеса”, “Деревенские зарисовки”, “Здрав­ствуй, жизни река”, “Веселая карусель”, “След улетевшей птицы”, “Между любить и жить”, “Корзинка с грибами”. Сегодня она — гость нашей рубрики.

— Светлана, ваш отец — известный писатель Денис Гордеев. Вы пошли по его стопам и сейчас, можно сказать, свое место в литературе уже заняли. Скажите, каково быть дочерью известного человека и не страшно ли писать при этом?
— Когда с самого детства знаешь, что твой папа — писатель, это не кажется чем-то необычным. Я, братишка и старшая сестра росли в особой атмосфере со­вет­ской интеллигенции, но ­никто из нас не думал стать писателем. Особенно этот дух чувствовался в  пансионате “Кувшинка”, где дети писателей и композиторов вместе с родителями проводили почти все лето.
Наши папа и мама — первое поколение чувашской интеллигенции: они еще не забыли деревенские корни, но уже оторвались от земли. Это было очень образованное, интересное и необычное поколение.
Я с детства любила рисовать и мечтала стать художником, но десятилетия спустя судьба привела меня в литературу через работу в республиканской газете. Первая серьезная публикация стихов появилась в журнале “Литературная Чувашия” в 2004 году, за что я благодарна поэту Валерию Тургаю, который тогда возглавлял Союз писателей ЧР, издававший этот журнал.
Папа пишет прозу только на чувашском, а я — на русском, и сравнивать наше творчество  трудно уже только поэтому.
— Кому доверяете первое прочтение своих книг?
— Всегда дорожила и дорожу мнением отца, родных, которые, конечно, не станут врать и дадут правдивую оценку моему труду. Первые рассказы показывала отцу, но ему хватало мудрости не править меня и не давать советов. Каждый пишет по-своему. Как пел Окуджава: “Как он дышит, так и пишет”.
— Скажите, чем отличаются современные стихи и рассказы для детей от тех, на которых сами росли?
— Думаю, детская литература изменилась точно так же, как изменилась сама жизнь, с ее приоритетами и моральными ценностями. Новое поколение сегодня получает такой объем информации, что трудно сказать, кто умнее: взрослые или дети. Сейчас приходится говорить с детьми на равных.
Стихи для книжки “Верить в чудеса” писала для сына, когда ему было пять-шесть лет. Издатели ее не взяли, сказали, что стихи сложны для детского восприятия. Книжка увидела свет, когда сыну шел уже 22-й год. И тогда стихи никому из редакторов не показались сложными.
— Один из рассказов “Желтые ботинки” — непростое повествование о девочке, которая мечтала о красивых ботинках, а они достались другой. При этом вы очень тонко подвели читателя к тому, что не всегда мечта должна сбываться. Откуда берутся сюжеты таких душевных рассказов?
— Конкретно для этого взят из жизни. Немного я, конечно, додумала, но в целом это жизненная история, ее рассказала подруга. Все, что происходит с нами в дет­стве, формирует наш характер.
У меня было счастливое дет­ство, а самые счастливые моменты — общение с природой. Это и походы в лес с папой, и бабушкин волшебный сад в селе Комсомольском.
Любой, даже самый фантастический сюжет все равно связан с жизненными переживаниями или собственным опытом. Конечно, характеры и судьбы сильно трансформируются в литературных произведениях, но невозможно придумать то, чего не бывает: или в жизни, или в твоей голове. А жизнь подкидывает такие сюжеты, что и придумывать иногда ничего не надо.
— Какие книги следует покупать детям?
— Как правило, мы даем детям ту литературу, которую читали сами или читали нам родители. Конечно, есть незыблемая классика, но ограничивать только такой литературой круг чтения ребенка неправильно.
С другой стороны, есть опасность, что плохая литература испортит вкус ребенка. Думаю, любящий родитель разберется сам, что нужно его чаду. Из сравнительно новых книг мне нравится “Зоки и Бада”, там по­тря­саю­щий юмор.
— Как начали писать? Кто поддерживал вас?
— Сочиняла стихи и рассказы и в школьные годы, и в юности, но никто меня не под­дер­жи­вал. Я в этом и не нуждалась. Играли с папой в рифмы, потом стихи про первую любовь, все как у всех.
И опять хочу отдать дань мудрости отца, который никогда не старался подтолкнуть меня к литературе и даже не советовал, в какой вуз поступать. Все-таки литература — дело серьезное и требует осознанного выбора: слово должно созреть в душе и проклюнуться как зерно само.
— Первую профессию получили в художественном училище. Почему?
— Смысл некоторых событий в жизни понимаешь спустя многие годы. Сейчас думаю, как хорошо, что умею рисовать. Могу проиллюстрировать свои стихи сама. А писать все-таки надо, имея жизненный опыт за плечами, устойчивые жизненные принципы и ориентиры, в каком-то смысле имея право что-то сказать.
— Кто из поэтов для вас является примером?
— Примеров нет. Даже если очень захочешь, не сможешь написать, как Бродский, Пастернак или Ахматова. Нравится мне и творчество Елены Гуро. Самый любимый — эссеист, знаток литературы Хорхе Луис Борхес.
— В Чувашии создан Фонд Айги. И вы один из его организаторов и идейных вдохновителей. Расскажите об этом опыте, о единомышленниках.
— Я — скромный участник, соучастник. Руководит фондом известный литератор и критик Атнер Хузангай, а мы — поклонники таланта Айги, айгисты, помогаем как можем.
В этом году праздновали юбилей Геннадия Айги — его 80-летие. Серьезная конференция прошла в Москве, состоялась премьера спектакля “Поля входят в дверь” на стихи Айги.
В Чувашии много интересных проектов удалось реализовать благодаря гранту Главы Чувашской Республики и организаторским способностям Олега Улангина. Все наши мероприятия перечислять довольно долго. Айгисты заняты очень важным делом — они заполняют литературное пространство, чтобы не было пусто, нужным, интересным и полезным, например, звуком А, день которого прошел в Чебоксарах.
— Как познакомились с Айги? Что вспоминается из тех встреч?
— В 90-е годы, когда Айги стал приезжать в Чувашию часто, он собирал вокруг себя художников и поэтов, скульпторов и музыкантов, и рождались удивительные проекты, вернее, люди сами собирались, как космическая пыль, в орбиту звезды.
Помню, Айги часто говорил, что мы все спим. “Когда же вы все проснетесь?” — злился он. Меня удивляли его слова. Сейчас понимаю, мы действительно все спали, а он нас будил — будил для новых мыслей и идей, которых у него было много. Он мог увидеть суть человека.
Мне однажды сказал: “Я знаю, кто ты. Ты — девочка, которая разговаривает с деревьями”. Это было тогда открытием для меня. Несколько лет спустя написала цикл небольших рассказов “Имена деревьев”.
Поэзию Айги предстоит осмысливать многим поколениям, в ней много ассоциативного. У меня его стихи вызывают яркие ассоциации, которые создают настроение. Это все на уровне чувств, а не знаний, все от сердца.
— В одном из интервью вы сказали о том, что именно благодаря Айги в Чувашии выросла плеяда талантливых поэтов. Как оцениваете нынешнее состояние поэзии?
— Как-то так незаметно в питательной среде выросли интересные авторы — Дмитрий Воробьев, Павел Емельянов, Игорь Васильев… И сейчас многие приходят в этот круг по зову слова Айги, уже не имея возможности познакомиться с ним лично.
Какое состояние поэзии сегодня? Больной, скорее, жив. Поэзия по большому счету ни в чем и ни в ком не нуждается. Она будет всегда, пока люди говорят и слышат.
А вот поэтам живется нелегко, литературный труд почти не оплачивается. Многие находят смежные профессии и благодаря этому выживают. Я издаю свои книги у художника Игоря Улангина, кто-то публикуется в периодической печати или Интернете.
В современной жизни поэзии мало, так же как и культуры вообще. Думаю, надо прививать любовь к стихам с детства, поощрять авторов, проводить конкурсы, издавать журналы, устраивать чтения в клубах, скверах… Делать хоть что-нибудь!
Мы с переводчиком моих стихов на чувашский язык поэтом Валерием Кошкиным часто проводим встречи с читателями, стараемся сделать их интересными, с конкурсами и играми. Возможно, в их жизни поэзии будет больше.  
— Что кроме стихов и рассказов увлекает?
— Увлекаюсь всем, что увлекательно. Жалею, что не играю на каком-нибудь музыкальном инструменте, хотя ходила в музыкальную школу несколько лет. Хочу заниматься народными танцами, интересно было бы попробовать снять кино, сыграть роль в театре… Может быть, что-то из этого списка удастся осуще­ствить позднее или в следующей жизни.
Последние несколько лет пишу картины маслом, небольшая выставка состоялась в галерее “6х7”. В декабре картины можно будет увидеть на выставке в Литературном музее.
— У вас есть правила жизни?
— Главное в жизни — сама жизнь: возможность делать важные вещи и совершать глупости. Всегда боюсь взять чужое: пройти не своей дорогой, прожить не свою жизнь… Поэтому больше всего на свете ценю свободу, возможность сделать свой выбор.
— С каким настроением начинаете день?
— Утром всегда смотрю на небо: сразу понимаешь масштаб происходящего здесь, на земле, в сравнении с вечностью. Когда плохое настроение, иду в лес. Я, как и мой отец, очень “лесной” человек. Папа до сих пор ходит в лес один, только ему знакомыми тропами, за грибами, вениками березовыми, травами, просто за настроением и вдохновением.