В тихом омуте...

Алексей Михайлович

Судя по отзывам современников, Алексей Михайлович, второй русский царь из династии Романовых, обладал мягким, добродушным характером, был “гораздо тихим”. Потому и прозвище получил — Тишайший.

Алексей рано остался без родителей — в шестнадцать лет, и когда взошел на престол, наиболее приближенным к нему оказался друг отца, дядька, учивший царевича грамоте и чтению, боярин Борис Морозов. Именно он
управлял первое время и страной, и своим воспитанником. Советовал, например, какую выбрать невесту, когда молодой царь надумал жениться.
На традиционном смотре невест (привели почти двести русских красавиц) семнадцатилетний Алексей остановил свой взор на дочери касимовского помещика Евфимии Всеволожской. Царь отправил понравившейся девушке платок и кольцо в знак обручения. Но, как пишет в своей книге “Описание путешествия в Московию” немецкий ученый Олеарий, свадьба была расстроена. Якобы Морозов подкупил парикмахера, и тот во время обряда наречения цар­ской невестой так стянул девушке волосы, что она упала в обморок. Подкупленный врач усмотрел в этом признаки падучей болезни. Всеволожского обвинили в сокрытии болезни и со всей семьей отправили в ссылку в Тюмень.
Тем временем Морозов представил царю другую невесту — Марию Милославскую. Девушка оказалась на три года старше жениха, была красивой, доктора признали ее здоровой. Венчание состоялось 16 января 1648 года.
Царица Мария была любима всеми за добрый нрав и готовность помогать людям во всякой беде. Она родила Алексею Михайловичу 13 детей. При последних родах в марте 1669 года умерла, через два дня скончался и ребенок. Странно, но все мальчики от этого брака страдали болезнью, похожей на цингу или авитаминоз, прожили недолго. Так, спустя три месяца после смерти царицы умер трехлетний Симеон, в этом же году — пятилетний Алексей, лишь Федор дожил до 21, да младший, Иван, до 30, и то был слабоумен. И если бы Алексей Михайлович не женился второй раз, не родился бы здоровый наследник, не получила бы страна царя-реформатора Петра Первого.
Впрочем, западные нововведения начались на Руси еще при Алексее. Одно из них касалось религии. Внешне все выглядело довольно безобидно: велели креститься не двумя, а тремя перстами, вместо “Исус” писать “Иисус”, восьмиконечный крест заменили четырехконечным католическим. Но за отказ придерживаться введенных религиозным царем реформ отрубали руки, выкалывали глаза, сжигали в срубе. А Феодосию Морозову, ставшую неким символом протестантов, вообще уморили голодом, бросив в яму. Не помогли ей ни чин верховой боярыни при дворе, ни громадное богатство, ни задушевные беседы с Тишайшим, которые когда-то она вела.
...Свадьба пятидесятилетнего вдовца Глеба Морозова (брата Бориса Морозова) и семнадцатилетней Феодосии Соковниной состоялась через год после цар­ской. Целую неделю длились гуляния в подмосковном Зюзино. А на третий день празднования в имение Морозовых пожаловала цар­ская чета. Молодой и симпатичный царь встретился глазами с юной Феодосией и долго не мог ото­рвать взгляд. Что-то зацепило его в этой девушке. И как только закончилась неделя свадебных торжеств, он приказал приехать супругам к нему на аудиенцию.
С той поры Феодосия стала приближенной ко двору. И сама приходила в царские палаты, и в имение ее мужа Алексей наведывался время от времени. Ему нравилось общаться с не по годам умной девушкой, которая на все имела собственное мнение. А в народе заговорили о том, что у государя и боярыни отношения, выходящие за рамки деловых и даже дружеских.
Через год после свадьбы у четы Морозовых родился мальчик, которого нарекли Иваном. А по Москве пополз­ли слухи о том, что Феодосия нагуляла сына не от мужа. Поговаривали, что братья Морозовы в погоне за богат­ством растеряли мужскую силу: и старший Борис, и младший Глеб женились по второму разу, но ни у того, ни у другого детей до Ивана не было. Когда же мальчик немного подрос, его сход­ство со вторым Романовым перестало быть секретом.
В 1662 году Морозовы друг за другом оба скончались. Сначала Борис, а за ним Глеб. Владельцем огромного состояния становился двенадцатилетний подросток, а управляющей назначили Феодосию. По воспоминаниям современников, по двору ее имения гуляли павлины, дома прислуживали человек триста, ездила она в дорогой карете, украшенной мозаикою и серебром, в шесть или двенадцать лошадей. Влияние Морозовой при дворе, и до того бывшее немалым, выросло многократно. Боярыня становилась смелее в высказываниях и поступках.
В 1669 году умерла царица, жить холостяком православному государю не полагалось, и скоро были объявлены новые всероссийские смотрины. На смотре невест никому свой платок царь не вручил. Но рано утром 22 января 1671 года в дом боярина Матвеева по­стучали царские посланцы. Хозяина и дальнюю его родственницу Наталью Нарышкину подняли с постели сонных. Девушку, ни слова не говоря, обрядили в златотканое платье, усыпанное драгоценностями, такое тяжелое, что она в нем еле двигалась, и повезли прямо под венец. В сложном свадебном ритуале должна была принимать участие и верховая (дворцовая) боярыня Морозова. Однако, сказавшись больной, Феодосия на свадьбу не явилась. Царь был в гневе.
С появлением молодой царицы при дворе начались перемены. Она принесла в царские покои свежесть, радость, успокоение. 42-летний Алексей Михайлович как будто заново родился, влюбленный, не знал, как угодить жене.
Произошли перемены и в доме Морозовых. Священнослужители провели допрос Феодосии и ее сестры. Чтобы высказать свое презрение к пришедшим, женщины легли в постели и лежа отвечали на вопросы. Через несколько дней их арестовали. И Морозову, и Урусову пытали, заставляя отречься от раскольничества. Но они отказались.
Сестер приговорили к вечному заточению в монастырь и повезли в позорных телегах по улицам Москвы. Этот момент и отобразил в своей картине Василий Суриков: моск­вичи смотрели на Морозову кто скорбно, а кто и сочувственно. Она же, подняв вверх двуперстие, кричала: “Смотрите, православные! Вот моя драгоценная колесница, а вот цепи драгие...”
Морозова умерла, не дождавшись и крошки хлеба, о которой молила, 1 ноября 1675 года. Ей было 43. Через три месяца тихо, словно подтверждая свое прозвание Тишайший, умер 46-летний Алексей Михайлович. Его преждевременной смерти, считают, способствовала чрезмерная тучность. Молодая вдова, Наталья Кирилловна, до конца своих дней не снимала траура. Она пережила царя на 18 лет и скончалась на 43-м году жизни.