Виктор Карлинов: Без нефти проживем. А вот без любви...

Благочинный 1-го округа (Чебоксары, Новочебоксарск), протоиерей Виктор Карлинов. Фото автора

8 июля, в День семьи, любви и верности, в Чебоксарах министр здравоохранения и социального развития ЧР Алла Самойлова вручала награды супружеским парам Чувашии, служащим эталоном семейной жизни. Среди награждаемых были четыре семьи священнослужителей, в том числе из Новочебоксар­ска. Медаль “За любовь и верность” получили протоиерей Виктор Ильич Карлинов и его супруга Венера Юрьевна. Это и стало поводом для встречи с клириком Собора святого равноапостольного князя Владимира. Разговор, как уже можно догадаться, шел о любви, браке, семейных ценностях.
— Отец Виктор, не знаете, раньше на Руси были подобные награды?
— Вряд ли. Это считалось само собой разумеющимся — крепкая семья. Это фундамент любого общества, этим держалось любое государство. А когда институт семьи начинает шататься, и государство шатается...
— Ваш взгляд на современную семью.
— Само слово “семья” содержит числительное “семь” и местоимение “я”. Получается, семь маленьких “я” живут вместе. А сейчас жизнь культивирует большое “Я”. Все гордые. А семья ведь строится на основе жертвы. Свойство любви — это жертвенность. Нет жертвенности — нет любви, нет семьи. Поэтому как только одно “я” начинает жить в семье для себя, уже трагедия. Мы и сами воспитываем детей так, чтобы, как волки, что-то схватили. А жертвовать не учим.
— Можно слово “жертвенность” заменить “ответственностью”?
— Жертвенность — это совсем другое. Ровно настолько, насколько мы ради кого-то готовы жертвовать своим “я”, настолько и любим. То есть кто больше жертвует, тот больше любит. Другого мерила нет. Любовь — это жертва. А люди думают, что это сплошное удовольствие. Ничего подобного. Апостол Павел как пишет о свойстве любви: любовь не ищет своего никогда. То есть никогда ничего не просит. А у нас что? Мы же — к детям, и то надеемся, что стаканчик воды к старости поднесут. У нас всегда какая-то корыстная составляющая есть.
— Семья переживает кризис, вы согласны?
— Да, большой. Не то что венчаться, расписываться даже не хотят.
— Живут в гражданском браке...
— Гражданский брак — это тот, который зафиксирован обществом. А называемый так — просто со-жи-тель-ство. Они сожительствуют, но это никакой не брак. Человек должен брать ответственность или перед обществом, или перед Богом. Он же в обществе живет, что-то от него получает и его законы должен соблюдать.
А в принципе это явный грех. Седьмая заповедь гласит: не прелюбодействуй! Оправдываются: вот мы проверяем чувства. Какие чувства? Эгоизм свой проверяют: нравится — не нравится. Что-то не так — до свидания, другую буду искать. Блуд есть блуд, с какой стороны ни посмотри. Самое страшное — за грехи ведь расплачивается невинный. Ну ребенок родится не в браке, что ему говорить потом? Не дай Бог, через год-два родители разойдутся, трагедия же.
Жалко и родителей. Ну сами воспитали таких детей, которые не слушаются. Хотя пятая заповедь четко говорит: чти отца с матерью и будешь долго и счастливо жить. А у нас что? Неужели мама с папой говорят: иди сынок напейся, накурись? Но пьют и курят. Поэтому и живут недолго.
— По-вашему, сколько должно детей в семье быть?
— Семья — все-таки “семь” пишется. И ребенок — это плод любви, правильно? Если он один, получается, что чувств хватило только на одного ребенка, больше не хотим любить?
А источник любви там (поднял глаза). Не я рожаю, через меня Господь кого-то в мир приводит. Мы, конечно, промысел Божий не знаем. Но когда человек сознательно не хочет брать то, что Бог дает... Может, третий ребенок в старости кормить будет, а первые два скажут “до свидания”. Потом сам не ропщи. А из четвертого, может, генерал хороший получится, который не станет воровать, или министр. Поэтому когда мы ругаем начальников, чего уж — сами нарожали, откуда ж еще они берутся?!
— Другими словами, желательно, чтобы в семье было пять детей, да?
— Опять-таки, сколько Бог дает, столько дает.
— А вам сколько Бог дал?
— Троих. Зато у брата девять.
— Ваш брак зарегистрирован, или вы венчаны?
— И зарегистрированный, и венчанный. Это в советское время было все. В 1984 году. Я студентом ЧГУ был. Мы с женой с одного электротехнического факультета, на разных только потоках, специальностях учились. После второго курса поженились. Через год дочь родилась. Потом двое сыновей. У нас так получилось, что разница между вторым и третьим ребенком десять лет, между младшим и старшей семнадцать. Старшая в Кстове живет с мужем, внучка уже у меня, ей два годика будет. Младшему десять лет, в четвертом классе сейчас. Среднему сыну 20 лет, пришел из армии, поступает учиться.
— Венчались сразу после реги­страции?
— Мы, наоборот, сначала повенчались, в сентябре — на Веру, Надежду, Любовь, через месяц расписались. Прятали кольца еще... Все-таки перед Богом ответственность выше, чем перед обществом. Потому что общественные законы, они меняются, Божий закон неизменен.
— Много сейчас пар венчается?
— Мало. Если сравнивать с 90‑ми годами, когда люди вроде пошли в церковь, то тогда за год венчались 400-500 пар, сейчас меньше ста. В основном те, которые в браке живут давно. Юных венчается одна пара из семи. Хотя в церковь заходят, свечки ставят. Говорю: “А когда венчаться?” — “Ой, потом-потом”. Люди прагматичнее стали. Первая причина, что не хотят венчаться, — церковь запрещает разводиться. Это еще один показатель кризиса семьи. Регистрируя брак, они уже допускают развод. Сказывается и позиция родителей. Если б она была твердая, все равно послушали бы. Фундамент любой семьи — молитва родителей, их поддержка.
— О взаимоотношениях в семье с точки зрения христиан­ства расскажите.
— По крайней мере, нужно четко понимать, что иерархия в любом случае явно или не явно должна присутствовать.
— То есть должен быть глава семьи? А как же равноправие?
— Можно сообща все решать. Но последнее слово всегда за главой семьи.
— А может быть главой женщина?
— В принципе может. Но глава должен быть всегда.
— А как понимать наставление “да убоится жена мужа своего”?
— Жена да убоится мужа — не потому, что он сильный, а боится его обидеть, оскорбить и так далее. А мужу — люби свою жену, как самое себя. То есть он о жене должен заботиться, как о самом себе. Раньше, во времена домостроя, муж считался игуменом монастыря, а игумен отвечает за все, за по­следнюю кошку. Современные мужчины такой ответственности брать не хотят.
— Они не хотят быть главой семьи?
— Они и хотят, но не получается. Чисто психологически не дано. И для женщины трагедия, и для мужчины. Даже сотворение Адама с Евой так описывается: “Адаму сотворим помощника по нему”. Муж и жена должны дополнять, не взаимозаменять, а именно дополнять друг друга. А мужчина современный вырос по воспитанию чуть-чуть ленивый: рад спихнуть все на кого-то, а на словах огрызается. Беда-то наша: мужчину не воспитывают, мужчину, который за все готов нести ответственность.
— Кто должен их так воспитывать?
— Мужчины. Слово “воспитатель” — мужского рода, “педагог” — тоже, “гувернантка” — да, женского. Воспитателем, педагогом мужчина должен быть. Нужно приучать к ответственности пацана с детства. Мамка: “Ой, жалко же его, устал”. Вот он и привыкает. А женщине куда деваться, тоже меняется. Мужчина в принципе должен быть защитником, а поведение женщины такое агрессивное, что от нее защищаться надо. Правильно?
— Она вынуждена быть сильной.
— Сильная сторона женщины совсем в другом должна быть: она — шея, куда повернет, туда и голова. Голова думает, что сама, а на самом деле шея крутит.
— Женщина должна быть хитрой?
— Она должна быть разумной. Хитрить-то в семье чего? Тут все общее. Когда венчаю, всегда говорю: ваши плюсы только сложились, а недостатки умножились. Поэтому говорить, что “ты такой” или “ты такая” — глупо. Все такие. Поэтому лечить надо всех. А в церковь в основном ходят только женщины, жалуются. Говорю: “Ну как я могу семейные проблемы решать, если пришла одна?”
— Как воспитывать детей, можно ли их бить?
— Сначала разберись, а может, ты виноват в его проступке. Бить в гневе ни в коем случае нельзя. В гневе и ругать нельзя. Потому что в гневе сказанное слово всегда идет от сердца, то есть мы искренне желаем, что говорим. А слово не воробей. Мы можем запросто у своего ребенка добровольно день-два отобрать.
— Жизни?
— Конечно.
— Ну вот как воспитывать?
— “Делай, как я”. Пример покажите. Другого способа еще не придумано.
— А ударить можно все-таки?
— Без наказания воспитания не бывает, даже в царской семье кнут висел. Но надо без злости учить, есть мягкое место, за уши потрепать.
— Где-то читала, что наши семьи рушатся потому, что женщину лишили роли хранительницы очага...
— Нет чего-то общего, каким раньше был домашний очаг. Пришли, как в гостинице, переночевали и разбежались. У детей чувства единой семьи не возникает. Родителей утром увидели, вечером, а в остальное время — чужие дяди-тети. Воспитательница даже больше с ребенком общается, чем мама с папой. Раньше говорили: платили бы мужчинам побольше, женщины могли бы с детьми сидеть. Но современная женщина на это уже не согласится.
Вроде никаких катаклизмов нет, но, видите, сколько брошенных детей. Любовь материнская трещину дала. Когда читаешь Ветхий Завет, первый признак самого конца человечества, когда иссякнет любовь. Без нефти, без газа проживем. А вот без любви...
Буквально за два-три поколения психологическая, нравственная составляющие изменились. То, что для наших бабушек было недопустимо, в наши дни чуть ли не нормой считается. Попробуй моей маме с голым пупком походить — это жуть, она со стыда померла бы. А сейчас бабули в шортах ходят, и ничего. Простые вещи: мужчина должен с поясом ходить, без него, говорили, распоясался. Женщина без головного убора, говорили, опростоволосилась, то есть опозорилась. С таких мелочей все начинается. Не зря французы говорят: дело в мелочах кроется.
В семьях тоже с мелочей все начинается: внешне как вести себя, в разговоре, за столом. Хорошо бы традиции какие-то внести: перед едой помолились, после еды встали поблагодарили, на ночь глядя прощения попросили, кто знает, завтра увидимся или нет. А то ведь каждый в своем углу чего-то... Все просто, ничего сложного нет. Ни­кто за нас ничего не изменит. На Бога, говорят, надейся, а сам не плошай.
— Что пожелали бы горожанам?
— Желаю укрепления и умножения любви. И еще хочу сказать: цените то, что уже имеете. А Господь поможет и это приумножит. И от того, что Бог дает, не отказывайтесь никогда. Особенно это касается молодых семей. Завидовать, что кому-то много дано, не надо — с того много спросится. Руки-ноги шевелятся, слава Богу, радуйтесь этому, детей учите радоваться. Радуйтесь тому, что имеете, в мелочах радуйтесь. И все получится с Божьей помощью.