Знаете, каким он парнем был...

Главный хранитель Музея космонавтики в Шоршелах заслуженный работник культуры ЧР Зоя Антонова. Фото автора.

В музее космонавтики в Шоршелах около 6 тысяч экспонатов. Как главный хранитель, Зоя Степановна Антонова несет ответственность за каждый из них. А по профессии она педагог. Преподавала математику в шоршелской школе. Пока не случилась беда.
Резко, за полгода, учительница лишилась около 70 процентов зрения. Врачи тогда развели руками: смиритесь, оформляйте инвалидность. И это в 30 с небольшим?!  Не смирилась. Год вела уроки, готовясь к ним дома с лупой, а в школе надеясь лишь на свою память. Тетради помогал проверять муж, тоже окончивший физмат. Но долго свой недуг Зое Степановне скрывать не удалось, перешла сначала работать в продленные группы, а потом — в музей космонавтики, с которого и берет начало нынешний мемориальный комплекс летчика-космонавта А.Г.Николаева. К тому времени музей уже имел статус филиала Чувашского республиканского, Антонову назначили заведующей.

Однажды в Шоршелы приехал Святослав Федоров. Экс­курсовода в очках с толстенными линзами знаменитый офтальмолог сравнил с инопланетянкой, сказал: “У-у, такая молодая и хотите в таких дурацких очках всю жизнь ходить?” Пригласил к себе в клинику. Исправили ей зрение. Семь лет, до следующей операции, Антонова совсем без очков ходила...
— Не хотелось тогда вернуться в школу?
— Нет, новая работа понравилась. Ведь в школе приходится отвечать за всех учеников. Здесь — только за себя, за музей, за науку. Я начала писать. К юбилею Николаева хотели сделать буклет. Подумала: для такого человека это очень уж мало. А что, если выпустить брошюру?
В первый отряд космонавтов были зачислены 20 летчиков, в космос слетали 12, и у семерых из них, как выяснилось, 2009?й — юбилейный: 75 лет со дня рождения Гагарина, Леонова, Быковского, Горбатко, Волынова, 80 — Николаева и Поповича. В брошюру — она вышла в мае — включили информацию обо всех юбилярах, а также других космонавтах, в том числе о тех, кто не летал. Посвящена она 50-летию первого отряда космонавтов, который будем отмечать в январе 2010 года.
А на днях сдала в типографию книгу в 48 страниц, посвященную 80-летию Андрияна Николаева. В ней биографические сведения, награды космонавта и названные его именем объекты, такие, как кратер на обратной стороне Луны, ледниковый купол на острове Ева-Лив (архипелаг Земля Франца-Иосифа), хребет в Антарктиде. Корабли его имя носят, улицы в нескольких городах.
Еще хотим выпустить с мужем (он занимается краеведением и давно собирает материал) о людях, которые помогли стать Николаеву тем, кем он стал. Это прежде всего родители, родственники космонавта, учителя, одноклассники, однокурсники и соратники. Она написана, но в этом году не получится издать. Может, в следующем, он тоже юбилейный — 40 лет второму полету Андрияна Николаева, первому групповому.
Кстати, в классе, где учился Андриян, было 26 учеников. Из них ныне в живых одиннадцать, нашли всех. 11 августа, в день первого полета, очень интересную встречу с ними провели. Заказали пироги, угостили чаем. Девять одноклассников Андрияна присутствовали и классная руководительница Евдокия Павловна Кудейкина, которой 85 лет. Очень долго они в доме сидели, вспоминали: как за орехами ходили, в колхозе работали, друг другу помогали. Об Андрияне у всех хорошие отзывы.
На этой встрече показали документальный фильм, снятый к 70-летию космонавта, где Николаев дает интервью в москов­ской квартире и рассказывает, как во время войны (44-й год шел) поступил в лесотехниче­ский техникум и две недели ходил босиком. “Леонид Белов, мы с ним вместе учились, дал день­ги, — говорит Андриян Григорьевич в интервью, — я по талонам на них конфеты купил, пошел на рынок, конфеты продал и купил тапочки. В тапочках ходил долго. Чтобы экономить, надевал только в Марпосаде”. Леонид Белов, бывший военный, ныне живет в Новочебоксар­ске, на встрече одноклассников присутствовал. Поинтересовались у него, было ли такое, он все подтвердил.
— Подобные музеи есть в стране?
— Такие есть, но космонавты наш считают вторым после Центрального музея истории космонавтики имени Циолков­ского в Калуге. У нас ведь уже 50 космонавтов побывали (а всего их 103, советских и российских), некоторые по нескольку раз приезжали.
— Еще кто побывал здесь?
— Приезжают со всех континентов. Полномочный посол Намибии уже второй раз к нам заглядывает. Недавно из Нидерландов были: отец работает на предприятии по производству космической пищи, решил показать сыну музей космонавтики. Удивило, что переводчиком у них стал наш семиклассник — из лицея № 3 Чебоксар. Здорово переводит!
Запомнились местные туристы. Зашли втроем. Вижу, в первом зале смотрят список учащихся в классном журнале, а там: “Иванов Николай 1”, “Иванов Николай 2”, “Иванов Николай 3”. Рассуждают, который же их отец. А вы откуда, спрашиваю, из Марпосада? Тогда Николай третий. Знаю секрет: ваш отец любил одну девочку из этого класса. Избили его даже за то, что ходил за ней. А-а, отвечают, потому-то он поздно женился.
— Про Андрияна нет таких секретов?
— Соседка через дом жила — Тамара Демидова, они дружили. Вместе пасли колхозное стадо, вместе в Цивильск учиться по­ступали. Андриян же две недели учился там в медучилище. А потом решил поехать в Марпосад, где старший брат обучался. Любовь к лесу, деревьям, как он сам объяснял, победила.
— День первого полета Николаева помните?
— 11 августа 1962 года, как только узнали, что Николаев в космосе, мы с односельчанами пришли пешком в Шоршелы (от нашего села километров 12). Около старого дома, который сейчас в нашем дворе, митинг был. Очень много народу собралось: кто через Цивиль переплыл, кто на машине издалека приехал, но в основном пешком из соседних сел и деревень. На этом митинге именем Николаева назвали центральную улицу в Шоршелах, школу и колхоз.
Самого Николаева увидела, когда он впервые после полета в начале сентября приехал в Чебоксары, чуть даже под машину не попала. Мы, студенты, образовали живой коридор, а Николаев проезжал, стоя на машине, которая сейчас у нас здесь находится, — ЗИС-110. Увидеть живого космонавта для нас было счастьем!
В 65-м он приехал с Терешковой, Быковским на открытие нового здания школы в Шоршелах, в которую я только что пришла работать. Тогда с Терешковой рядом стояла, есть фотография.
— Поговорить с космонавтом довелось?
— В 1983 году, кажется, надо было новую экспозицию создавать (музей же из школьного становился филиалом республиканского), обратилась к нему. В клубе я с ним разговаривала. Так и так, говорю, проводится реэкспозиция, нужны экспонаты. Напишите, просит, что надо, помогу.  Быстро сочинили ему письмо, отправили. Через месяца три получили космическую одежду, кресло для старта и приземления, другие экспонаты. Специально на колхозной машине ездили за ними в Москву.
А потом, в 85-м, перенесли дом. Он же стоял в другой деревне: построив новый, его отдали родственникам — двоюродному брату Анны Алексеевны, матери космонавта, там они жили. Когда хозяин скончался, его перевезли.  Николаев приехал через год, и не один — с четырьмя маршалами. Он не знал, что дом перенесли, очень долго стоял около него. А потом зашел и рассказ свой начал так: “Мы все здесь спали на полу и было всем весело”. Домик маленький, а семь человек в нем жили. Очень удивился, когда увидел ситец на занавесках: “У нас такие же были, как же вы нашли?” Даже хотел остаться там ночевать. Может, просто так сказал, но нам было приятно.
Через месяца два машина подъехала к музею, там человек из Совета Министров, фамилию сейчас не помню, говорит: “Поехали, Андриян дома, он привез вам новую форму”. Я на машине туда, в новый дом. Он выходит, звезды блестят, такой свет у них яркий был, и он такой красивый. И говорит: мне было очень стыдно перед маршалами, что у вас в экспозиции висит моя старая форма, привез новую, фуражка только не поместилась. Вот эта форма у нас сейчас и висит.
Андриян Григорьевич участ­вовал в закладке фундамента нынешнего здания музея. Это было 15 сентября 1999 года. Затем в 2001-м — на открытии. Потом приехал в конце года, был без космонавтов, один. Тогда не успел, говорит, посмотреть, покажите. И вот мы с ним ходили. Около предписания зачисления в отряд космонавтов заметил: “То, что я попал в первый отряд, в шестерку включили, до сих пор для меня удивительно. Я же не русский по национальности”. А когда подошли к его тетради студента техникума, воскликнул: “Смотрите, у меня сейчас почерк изменился, как я тогда красиво писал”.
— Ваша жизнь так тесно переплелась с таким человеком...
— И я очень рада. Он был особенным, ответственным, добрым! Так люди его любили! Особо это заметно стало после его смерти. В тот год откуда только не приезжали! Запомнила старушку, объясняет: другая не смогла сесть в автобус (из Моргаушского района), наверное, следующим рейсом приедет. А сама-то хромает, но все равно приехала попрощаться. Наши, шоршелские, каждый день приходили сюда, на могилу. 
— Кто-то пошел по стопам Николаева?
— В отряде космонавтов пока нет наших. Но кто-то, может, и пойдет. В республике движение идет — “Нас зовут космические дали!”, создано около 60 отрядов юных космонавтов, в них более 700 человек. В прошлом году победители республикан­ского конкурса побывали даже на Байконуре, своими глазами увидели, как стартовал космический корабль, — впечатления незабываемые...
Желающие есть. Тот же внучатый племянник (сын племянника, внук младшего брата). Он был командиром отряда космонавтов в школе. В этом году окончил Военно-воздушную академию имени Жуков­ского, как и космонавт в свое время. И зовут его так же — Андриян Николаев. Но где будет служить, не знаю.
— О чем мечтаете?
— Чтобы хватало здоровья передавать свой опыт молодежи. Так и говорю туристам, когда спрашивают, не родственница ли я космонавта: нет, не родня, но так долго работаю, что сама уже экспонатом стала. Смеются...