Главный “Арлекин”

С Юрием Кузнецовым я познакомился в дни празднования Дня Республики на фестивале “Родники России”, гостями которого стала группа “Динамо” бельгийского цирка “Движение”. Пригласил ее в Чувашию Ю.Кузнецов. Сам Юрий Исакович руководит детской цирковой студией “Арлекин” при школе № 62 Чебоксар. О цирковом искусстве и шла беседа во время нашей встречи у артиста дома.

— Юрий Исакович, вы из цирковой династии?
— Нет... (смеется). Родился в Козьмодемьянске в 1947 году. Почти сразу мы переехали в Йошкар-Олу, затем в Чебоксары. Здесь окончил школу, затем ПТУ. Выучился на электромонтера. Трудился на ткацкой фабрике ХБК. Отслужил в армии, вернулся на то же место работы.
У предприятия был свой Дом культуры, а в нем кружки художественной самодеятельности. Мой друг Дим Димыч (так его все звали) почти профессионально показывал фокусы, у него был свой номер, с которым он выступал. Вот и пригласил меня. Мол, хочу открыть студию, приходи, может, что и получится. Так в 1970 году я увлекся цирком.
— Тоже избрали стезю фокусника-иллюзиониста?
— Отнюдь. Мне понравился эквилибр на катушках, его и стал осваивать в первую очередь. Мало-помалу начало получаться. Подготовил свой номер: балансировка на металличе­ских стаканах и этажерке. То, что сейчас делает мой воспитанник Сергей Анисимов в студии “Арлекин”.
Тогда выступали не только в нашем Доме культуры, несколько раз побывали в Москве. Крепкая дружба возникла с Сормовским народным цирком. Благо во всех начинаниях нас поддерживала директор ДК Валентина Логинова.
Появилась идея подготовить полноценную цирковую программу, и я взялся за новый для себя жанр клоунады. Выписали специальную литературу, начали по ней учебу. В 1974 году цирковое представление было готово, в апреле мы показали его руководству Чуваш­ской филармонии, и нас приняли в штат. Так появился первый профессиональный чебоксар­ский цирк на сцене.
— Сами что-то еще освоили помимо клоунады и эквилибра на катушках?
— Жонглирую четырьмя мячами или кольцами. Показываю шутливые фокусы. Вместе с Мулей (симпатичный пудель как раз вошел в комнату) и ее дочкой подготовили номер “Урок арифметики”. Однако лучших результатов я достиг все же в эквилибре на катушках. Двойной баланс на пяти катушках считается в цирке довольно сложным элементом.    
— Без какого жанра не обходится ни одна программа?
— Вообще, чем их больше, тем лучше. Причем не суще­ствует жанров главных или второстепенных. Акробаты, эквилибристы, дрессировщики, иллюзионисты — словно краски в одной палитре, только вместе они создают радугу. Хотя все же выделю клоунов. Без них никуда. Вроде бы призваны лишь заполнять паузы между номерами, но они же скрепляют в единое целое всю программу (такое же предназначение в концерте у конферансье). Может, поэтому считаю себя в первую очередь клоуном. Хотя и в данном жанре много разновидностей.
— Кто из известных в России клоунов XX века вам ближе: Карандаш (Михаил Румянцев), Олег Попов, Юрий Никулин?
— Они имели разное амплуа, и каждый по-своему гениален. Мне ближе Михаил Шуйдин, который работал с Никулиным. Кстати, в 1975 году в Москве я перелез через ограду цирка (билеты было не достать) и увидел представление с говорящим названием “Кругом тринадцать”. В нем участвовали 13 клоунов, среди них Юрий Никулин, Михаил Шуйдин и их ученики — выпускники циркового училища.
— Так и проработали все годы в цирке при Чувашской филармонии?
— Нет, в начале восьмидесятых меня назначили руководителем фольклорного коллектива “Савал” при Чувашской филармонии. Я организовывал гастроли в различных регионах России, где проживают чуваши. В качестве конферансье вел концерты. Однажды “Савал” пригласили на фольклорный фестиваль в Бельгию. Кстати, тогда я и наладил сотрудничество с цирковой школой в Лёвене.
В начале девяностых был кустовым администратором в “Росконцерте”. Мой “куст” — Канаш, Алатырь, Порецкое, Шумерля. Занимался организацией концертов. Иногда привозил в Чебоксары звезд. В 1994 году  “Росконцерт” прекратил свое суще­ствование, и я снова вернулся к цирковой деятельности.
Поехал в Санкт-Петербург, собрал небольшую группу из четырех человек (иногда выступали втроем). Составили программу, и труппа  отправилась на гастроли по Чувашии, Башкирии, Мордовии, Татарстану, Ульяновской и Самарской областям. Тогда я освоил факиризм, стал ходить по битым стеклам.
— Как принимала публика?
— Хорошо. Тухлыми яйцами не забрасывала, гнилыми помидорами тоже (смеется). На самом деле все было организовано на должном уровне. Я заранее приезжал в мест­ный отдел культуры. Предъявлял программу с описанием номеров. Если требовался предварительный просмотр, приглашали чиновников на представление. Каждое длилось, как положено, не менее полутора часов.
 Потом решил, что хватит ездить по гастролям. В 2000 году при Доме дет­ского творчества Московского района Чебоксар открыл детскую цирковую студию “Арлекин”. Сейчас она базируется в школе № 62. У меня в группе тридцать человек.
— Среди воспитанников есть талантливые?
— Да, например, уже названный мной Сергей Анисимов и его брат Вячеслав. Или одиннадцатилетняя Лена Гаврилова. Раньше она занималась художественной гимнастикой, после травмы пришла к нам. Ее конек — пластика и гибкость. Артем Егоров хорошо жонглирует, Георгий Барамидзе — наш Чарли Чаплин, силен в клоунаде. Многое зависит от усердия артиста. Артем пришел только год назад, а его номер уже вошел в нашу программу.
Названную пятерку я взял с собой в прошлом году в Лёвен на фестиваль циркового искусства “Цирк ах! Цирк ох!”. На него съехались 20 коллективов из различных стран. Мы приехали заранее, первую неделю (до начала фестиваля) посещали занятия в цирковой школе в Лёвене. В ней около 20 педагогов, занимаются 700 воспитанников разного возраста. Обучение платное.
— Что больше всего поразило?
— Отличий от нашего цирка много. В Лёвене, например, не работают с животными. В этой школе нет и клоунов. Российский цирк больше тяготеет к трюковому искусству. Артист показывает индивидуальные умения, например, жонглирование большим количест­вом предметов. А в Бельгии, допустим, группа из двадцати человек жонглирует булавами. Все бросают их друг другу, так что сложно
уследить глазами. Секрет заключается в слаженности и согласованности действий.
В цирковой школе в Лёвене до сих пор сохранились акробатические этюды в стиле тех, что были популярны в Советском Союзе в тридцатые годы. Помните? Делай раз, делай два, делай три, и из ничего возникает живая пирамида. Жанр другой, но подход тот же: не трюкачество одиночки, а коллективная работа.
Впечатлил нас и сам фестиваль. Ребята посмотрели, на что способны артисты других стран, показали свои таланты.
— Значит, в нынешнем году бельгийцы приехали с ответным визитом?
— Да, и он не смог бы состояться без содействия первого заместителя министра культуры, по делам национальностей, информационной политики и архивного дела ЧР Виктора Бондарева и заместителя министра Татьяны Казаковой. Республика взяла на себя все расходы по размещению и питанию гостей. Только благодаря этому чебоксарцы и гости столицы смогли увидеть и услышать группу бельгий­ских барабанщиков.
Кстати, в Москве вместе с бельгийцами сходили в Большой цирк на проспекте Вернадского. Знаете, что их больше всего поразило? Меняющиеся арены: водная “уезжает”, и на ее месте возникает ледовая, ее в свою очередь сменяет конная, ту — иллюзионная... И жонглеры. Не нужно было знать нидерландский язык: горящие глаза, цокающие языки и усиленно хлопающие ладоши говорили сами за себя.
Андрей СЕРГЕЕВ.