Писатель Денис Шулепов: Талант нуждается в похвале

Член Союза писателей-переводчиков, Международного обще­ства им. А.П.Чехова. Фото Марии СМИРНОВОЙ

Получив классическое филологическое образование, я с изрядной долей скептицизма и большой настороженностью отношусь к доморощенным поэтам и писателям. В век всеобщей грамотности и рыночных отношений ничего не стоит вдруг объявить себя пишущим человеком и начать предъявлять свету свои “нетленки”.
Некоторые сомнения одолевали меня и тогда, когда порекомендовали познакомиться с творчеством Дениса Шулепова, новочебоксарца по рождению, ныне жителя Чебоксар. Взялась за чтение его первой изданной повести  “Индиго”. Мистика. Жанр, с которым “не дружу”. На удивление, быстро втянулась и с интересом следила за перипетиями сюжета.
А тут подвернулся еще и роман Дениса “Кошмарный Принц” с рецензией председателя комиссии по фантастической и сказочной литературе Московской городской организации Союза писателей России Андрея Щербака-Жукова: “Это хорошая книга, которую интересно читать. Именно таких произведений катастрофически не хватает современной русской литературе. ...Братья Стругацкие утверждали, что хорошая фантастика должна состоять из трех компонентов: чуда, тайны и достоверности. Все это есть в книге Дениса Шулепова. Все чудеса, происходящие в этом произведении, все тайны, покрывающие эти чудесные события, необычайно достоверно описаны. Текст предельно убедителен”.
И вот Денис Шулепов в редакции.

— Многие начинают свой путь в литературу с написания стихов. А как было у вас?
— Тоже со стихов. Но наступил момент, когда в стихотворной форме уже не мог выразить все, что творится в голове, ведь рифма требует определенных рамок. И однажды лет в 15-16 вдруг подумал: ну почему я не писатель? Как-то вернулся ночью домой, сел и написал рассказ. Сегодня даже не помню, о чем, только название — “Утро новой жизни”. Мне понравилось, а это главное. Так и началась моя новая — творческая — жизнь.
Хотя, признаться, я и до этого пытался сочинять прозу. Где-то лет в 13 прочитал “Звезду КЭЦ” Александра Беляева, восхитился. И по­пробовал написать что-то подобное. Фантазировать умел, но при минимальном словарном запасе выразить фантазию словами проб­лематично. Я и забросил писательство. Жалею, что выкинул тогда листки с написанным — все-таки первый опыт.
— Почему для своих писательских опытов выбрали мистику, а не другой жанр?
— Мне нравится что-то непо­знанное, непонятное, необычное. Мой любимый писатель Стивен Кинг. Его называют королем ужасов, а на самом деле у него много психологических, детективных романов, он многогранный и, главное, плодовитый писатель. Меня с его творчеством познакомил брат еще в те времена, когда все ходили в библиотеки. Он дал книгу “Мертвая зона”. Сегодня у меня коллекция всех сочинений этого автора. Я слежу за выходом каждого его нового произведения. Сейчас только что прочитал “Возрождение”.
Кроме Стивена Кинга на меня оказали влияние “Мартин Иден” Джека Лондона (помню, мама по­гнала спать, а я встал под ночником в коридоре и дочитывал книгу), уже упомянутая “Звезда КЭЦ” и “Не стреляйте белых лебедей”. Кстати, после знакомства с биографией Бориса Васильева и возникла мысль: почему бы и мне не начать писать? И не в стол.
— Недавно услышала не бесспорное утверждение, что многие современные писатели прочитали две книжки, а третью издали уже свою. Какое место в вашей жизни занимает книга?  
— Я благодарен маме за то, что привила любовь к литературе. Я много читал и читаю. Все свободное время. Книжка всегда со мной. Бывает, бросаюсь из крайности в крайность: могу взять “ужасы” и тут же переключиться на исторические романы. Но в основном  мистика. Да, она на первом месте.
Я раньше глотал все подряд и впитывал, впитывал, как губка. Сейчас книги выбираю, так как не хочу тратить время впустую, его и так мало. К произведениям не возвращаюсь, перечитывать не буду. В мире столько книг, что на перечитывание жалко времени.
— Где берете сюжеты? Мистика — это ведь не личный жизненный опыт.
— На самом деле писателю “взять” сюжет несложно. Как сказал любимый мною Кинг, нужно поймать момент, когда “упадет что-то свыше”, и успеть записать. Это “что-то” может прийти во сне, это могут быть чья-то фраза в транспорте или абзац в книге… Никогда не знаешь, что ляжет в основу сюжета. И это здорово!
Так, “Индиго” — переплетение трех идей. Первая — сон. Вторая — эпизод из романа А.Бушкова “Сталин. Красный монарх”, где рассказывалось, как молодые баре издевались над крепостными девушками. Третья появилась из имевшихся у меня жизненных зарисовок, заметок, которые я не знал, куда деть. Их и сплел. Говорят, получилось органично, хотя кто-то считает, что можно было написать две разные книги. Может, и так. Но получилось то, что есть. Вымучивать, высасывать что-то из пальца я не люблю.
— Пушкин говорил, что герои его произведений живут своей жизнью, а, начиная писать роман в стихах “Евгений Онегин”, он не мог предположить, что Татьяна выйдет замуж. Как ведут себя ваши герои?
— Я сажусь писать, увлекаюсь и понимаю, что действующие лица начинают вести диалоги или совершать какие-то действия, по­ступки независимо от меня. А ведь есть конкретная концепция, план, что я должен описать в определенной главе. И мне нужно потом приложить большие усилия, чтобы вернуть героев обратно в стезю, задуманную мной. Иногда это не получается. И подчас даже хорошо, что не получается, потому что в результате выходит интереснее.
Сейчас у меня в работе несколько произведений. Одно из них, роман “Цена души”, по мере написания глав я размещаю на портале “Самиздат”. Последнее время дело с ним застопорилось: герои стали тянуть меня совсем не туда, куда надо. И я вынужден корректировать свои мысли с учетом того, что уже написал. Для этого необходимо время. Люди же прочитали, что я опубликовал, и переделывать будет некорректно. А я, сразу выкладывая написанное, хотел лишь подстегнуть себя, потому что часто переключаюсь с одного на другое. Теперь взялся за “Наследника Кошмарного Прин­ца”.
— Не запутываетесь во всех хитросплетениях сюжетов, берясь сразу за несколько книг?
— Нет, не запутаешься, когда понимаешь, что хочешь написать. Если трудиться над чем-то одним, то, как заезженная пластинка, будешь пробуксовывать, работать на холостых оборотах. Во всяком случае, у меня так. Надо обязательно на что-то другое отвлечься, чтобы потом со свежим взглядом да под новым углом... У меня всегда с собой блокнот, куда могу занести появившуюся мысль, услышанную фразу. Однажды, опасаясь забыть пришедшие вдруг слова, набросал их прямо на пакете.
— Каждый день удается садиться за компьютер?
— Я бы с удоволь­ствием творил каждый день и помногу, если бы это была моя профессия и она приносила стабильный доход. А так, перефразируя Ивана Лажечникова, “душе приходится творить, отвлекаясь на желудок, требующий куска хлеба”. Пишу по ночам, чтобы никто не мешал. Желание сочинять не пропадает. Если долго не беру в руки “перо”, начинается “ломка”.
— Кто ваш читатель?
— Трудно сказать. “Кошмарный Принц”, например, нравится и людям в возрасте, и десятилетним ребятишкам. В основном, наверное, у моих книг молодежная аудитория, до 40 лет. Границы трудно очертить.
— В нашем детстве были разные книжки, в том числе и научная фантастика. А сейчас складывается ощущение, что те, кому нет сорока, с головой ушли в сказочный мир, в мистику, фэнтези. Почему так популярны книги Роулинг, Толкина, Лукьяненко?
— Наверное, потому, что людям всегда хочется новизны, хочется представить себя на месте героев, живущих в фантастических мирах, пощекотать нервы, ощутить себя в иной жизни. У меня есть реалистичные романы, которые прочитали несколько человек. И больше я не стал их никому давать (хотя сейчас и подумываю разместить в Интернете кое-что) — про жизнь свою может каждый рассказать. А что-то необычное завораживает. Почему люди выезжают в другие страны? Чтобы увидеть и узнать что-то новое, получить яркие впечатления. С книгами то же самое, ведь до перестройки в СССР не было такого количества зарубежной литературы, тем более фантастиче­ской и мистической.
Но сколько людей — столько интересов. Мой отец, скажем, игнорирует мистиче­скую литературу. Мама только из уважения ко мне, наверное, прочитала мои книги. У каждого свои таракашки. Иногда на улице вдруг увидишь пожилую даму, а у нее на голове черт те что и одета, как хиппи 70-х. Что она будет читать? Не удивлюсь, если и Гомера. У всех свои пристрастия.
—  Сторонняя оценка вашему творчеству нужна?
— Я достаточно самокритичный человек, готов переписывать одну страницу по десять раз. Рукописи отдаю жене, она читает, корректирует, оценивает: это хорошо, а это исправь. Если не нравится — никогда не станет хвалить, за что ей благодарен. Лесть я очень настороженно воспринимаю. Меня больше подстегивает, когда ругают и подсказывают. Стивен Кинг сказал, что самое лучшее от читателя — это критика, потому что он — критик — помогает тебе исправлять ошибки, а ты за это даже не платишь.
Оценка в любом случае нужна. Мы живем в обществе, оно так или иначе влияет на каждого из нас. Если человек замкнется в себе, то, сделав безвкусицу, будет считать, что произвел на свет шедевр, а его никто не ценит… Или, наоборот, шедевр может пылиться в шкафу, как безделица. Поэтому нужно, чтобы твой талант все-таки кто-нибудь похвалил. В Интернете на мои книги есть рецензии профессиональных критиков. В основном положительные.
Кстати, электронные версии моих книг можно скачать на “ЛитРес” и его сайтах-партнерах. Заказать бумажный формат — на Ozon, “Лабиринт” или написав мне в недавно созданную мной группу “ВКонтакте”: ДэПэШа | русская мистика | книги. Произведения в бумажном варианте в ближайшее время также можно будет прочитать, посетив новочебоксарские библиотеки. О выкладке книг в библиотеки будет сообщено в группе “ВК”. Так что всех, кого заинтересовало мое творчество, приглашаю в группу! Я всегда рад читателям и критикам.
— Что нужно для того, чтобы стать писателем?
— Талант. Я считаю, что в каждом человеке есть заложенный Богом тот или иной талант. Только, к сожалению, не каждому удается его в себе обнаружить, разбудить, а, разбудив, приложить немалые усилия для его развития. Талант как золотой самородок. Он может остаться дорогим булыжником, а может стать шедевром ювелирного искусства.