По себе сужу: утешения нет

15 февраля — день, когда последние советские части покинули Афганистан. Российские военнослужащие возвратились в 89-м на родину. Увы, живыми — не все. Поэтому дата, ежегодно отмечаемая в нашей стране, стала днем памяти. Вот и вчера бывшие воины-афганцы, родители погибших на чужбине сыновей присутствовали на панихиде, отслуженной в Соборе, посетили кладбище.
Накануне я встретилась с мамой одного из новочебоксарцев, не вернувшихся с той войны, — Лидией Яковлевной Захаровой. “Афганистан стал для нас болью, с которой мы встаем и спать ложимся”, — говорила она, сдерживая слезы.  Я слушала ее рассказ и думала, что именно такие женщины-матери, воспитывающие патриотов и настоящих защитников Отечества, достойны наград и звания героинь. Но Отечество перед ними продолжает оставаться в долгу…

Родом Лидия Яковлевна из Казахстана. Там и с мужем, Иваном Андреевичем Захаровым, познакомилась. Вскоре переехали к его родителям в Чувашию. В Порецком районе муж работал агрономом, она лаборанткой в школе, начальником отделения связи. Однажды супруги побывали в гостях у сестры Ивана Андреевича, которая жила в Новочебоксарске. Город им очень понравился. И в 1977 году семья, в которой уже было двое сыновей — Валерий и Виталий, переселилась сюда. Глава ее устроился на “Химпром” аппаратчиком. Лидия Яковлевна нашла работу в центре города, в общежитии стройтреста № 4.  Сначала  была заведующей камерой хранения, хозяйством, а затем 14 лет до самой пенсии — всего общежития. Сколько людей, прежде чем получить квартиру, нашли приют под ее крылом!
— В городе, действительно, меня многие знают. Идешь, то и дело слышишь: “Здравствуйте, как живете, как  дела?” А чем может жить пенсионер? Домашними заботами, огородом, внуками. И воспоминаниями.
Трудились честно. Не прятались за чужие спины. И детей учили тому же. Если случались у них неудачи, не разобравшись, не бросались на защиту. Объясняли, что спрашивать нужно прежде всего с себя. В то же время особо не ограничивали, предоставляли им право самим решать, как поступать, уважали их мнение, желания.
А мечта у них была одна — небо. У знакомых сын оканчивал военное училище, летал на истребителе. Старший, Валера, по его примеру тоже хотел стать летчиком. И когда он поступил в Сызранское высшее военное училище, младший, Виталий, только и ждал каникул курсанта. А когда тот появлялся, не отставал от него ни на шаг. Все просил: “Мам, можно я в садик не пойду, дома с Валерой останусь?” Один рассказывает про свои вертолеты, другой рот откроет, слушает.
…Когда Валеру хоронили, Виталию  всего 10 лет исполнилось, он тогда произнес: “Я буду как брат”. И не отступил. Я не хотела, чтобы он стал военным, но поддержал отец. О том, что сын отправил документы в то же училище, что окончил и старший, узнала лишь, когда Виталий поехал сдавать экзамены. Я растерялась. И надо бы провожать ребенка хорошими словами напутствия, а я сказала: “Знаешь, какая моя самая большая мечта?” — “Какая?” — “Чтобы ты не прошел по конкурсу”.
— Он поступил?
— Поступил. Окончил. И распределение получил в… Северо-Кавказский военный округ. Опять как гром! Это что, судьба такая? Старший прошел Афганистан, и младшего направили в горячую точку!
С 1995-го по 2005-й Виталий служил на Кавказе. (Сейчас увольняется в запас.) Служил честно. Награжден орденом Мужества, медалями “Ветеран боевых действий”, “Ветеран военной службы”. Недавно отец ездил в его воинскую часть. Ребята о Виталии отзывались очень хорошо, говорили, что каждый с ним пойдет на любое задание. Был случай, когда транспортный вертолет  попал под обстрел, и Виталий подставил борт своего боевого, чтобы спасти товарища.
— О воинских буднях он что-нибудь рассказывал?
— Ничего. Но заметил однажды, что видел и испытал то, чего никому ни увидеть, ни испытать не пожелает.
— Старшего, Валерия, направили в Афганистан тоже сразу после окончания училища?
— Нет, около года сын служил в Забайкальском военном округе. Его жена, Татьяна, ждала ребенка, когда он получил направление в горячую точку. 3 сентября 1983 года он уже был в Афганистане, а 10 сентября у него сын родился. Он видел его однажды, когда приезжал в отпуск в январе. Валера погиб 2 июля 1984 года (за четыре дня до отправки в Союз), его сыну было всего 10 месяцев.
— Что случилось, вам сообщили?
— Ничего тогда нельзя было
узнать, добиться. Даже на памятниках не разрешали делать надпись, что погиб в Афганистане. Валеры уже не было в живых, а мы и не знали. Об этом нам сообщили лишь 10 июля, сказали, что при ведении воздушной разведки его вертолет был подбит. Имя сына занесено в Книгу памяти о советских воинах, погибших в Афганистане. Там же отмечается, что он совершил 280 боевых вылетов в составе экипажа. Валера награжден медалью “От благодарного афганского народа”, орденом Красной Звезды (посмертно).
— Письма от него из Афганистана приходили?
— Приходили. Но ведь писать тоже ничего нельзя было. Он только сообщал: пока мы здесь, наши семьи, наши родители могут спать спокойно. Афганистан в то время являлся закрытой темой. В газетах публиковали фотографии, на которых люди в военной форме сажали деревья. Стояла подпись: наши солдаты помогают афганскому народу налаживать мирную жизнь. Я, конечно, чувствовала, что-то не так. А когда стали приходить похоронки, стало ясно: там война, наши дети на войне.
— И эта война прошлась по вашей семье…
— …всей своей тяжестью. 84-й, 85-й, 86-й — такие страшные годы. Для меня не было ни солнца, ни света, одна тьма. Страшнее горя нет, чем хоронить своих детей. Выдержала, наверное, только благодаря тому, что надо было младшего сына растить, внуку помогать.
— Внука как зовут?
— Как и сына. Они с женой так решили: родится девочка, назовут Татьяной, мальчик — Валерием. Татьяна осталась вдовой в неполные 24 года. Замуж больше не вышла, решив полностью посвятить себя воспитанию сына. А тот, когда ему было три годика, все спрашивал: “Мама, почему в садик за другими детками приходят папы и мамы, а за мной только ты и бабушка?” На этот вопрос силы не хватало ответить. Лет в пять объяснили — папа погиб.
Сейчас Валере идет 23-й год. Развитый мальчик, положительный на 100 процентов. Окончил Московский кооперативный институт, факультет мировой экономики. Как победитель конкурса ездил по обмену студентами в Америку, жил в американской семье. Полюбили его там, год назад он гостил у них уже вместе с мамой. Сейчас работает в отделе маркетинга агрегатного завода. В совершенстве владеет английским языком. Часто ездит в заграничные командировки.
— Каким вспоминается вам старший сын?
— Живым, здоровым. Чисто и светло. Ведь я могла только радоваться, что у меня такие дети. Они не торчали в подъезде. Бежали заниматься то в секцию, то в кружок.
— Нынешние ребятишки, что называется, от рук отбиваются. Как думаете, почему?
— Из головы не выходил этот вопрос. И я пришла к выводу: потому что государству нет никакого дела до того, образована будет молодежь или нет, его не интересует, чем они увлекаются, чего достигнут, какое займут место. Брошенные у нас дети, подъездные. Подъезд — благоприятная почва для развития пороков, дурных привычек, побороть которые семья бывает не в силах.  Да и родители в основном заняты тем, чтобы заработать, все их мысли только о том, как прокормить, одеть и обуть семью. Их сейчас винят. Я считаю, в первую очередь нужно винить государство.
— Таких же, как вы, родителей, потерявших сыновей в горячих точках, чем-то можете утешить?
— Утешить ничем нельзя. Это рана, которая будет кровоточить до конца дней, сколько кому отпущено. Здоровых среди нас уже нет. Инфаркты, инсульты. Многих родителей убила та же афганская война. Хороним и вернувшихся с нее ребят: таких, как  Юра Четков, Олег Бочкарев, Юра Кириллов и еще многие-многие. Официально война закончилась, но продолжает отстреливать и ребят, прошедших Афганистан, и родителей.
По себе сужу: утешения нет. Есть только боль и тяжесть утраты.    n
Светлана СМИРНОВА.